Язон четырех морей   ::   Бенцони Жюльетта

Расследование предшествовавших исчезновению обстоятельств привело их к Лафорс, но дальше следы исчезли. Люди из тюрьмы видели, как мнимый нормандец с дочерью мирно ушли рука об руку по Балетной улице, завернули за угол и… исчезли, словно растворившись в воздухе.

Все, что от них осталось, — это найденный в Сене труп кучера с перерезанным горлом.

— Мы считали вас мертвыми! — добавила Аделаида, чьи покрасневшие глаза носили следы пережитого горя. — Как было не подумать, что с вами обошлись так же? И мы боялись… до того дня, когда господин Кроуфорд вернулся наконец домой и дал нам знать о вашем похищении женщиной и замаскированными испанцами. Насколько он понял, вас решили не убивать, по крайней мере сразу, а дождаться конца процесса.

— Приговор привел нас в отчаяние! — вмешался Жоливаль. — Я предположил, что Пилар спрятала вас в Мортфонтене, и поехал туда, всюду искал, но безрезультатно.

Впрочем, вы тогда уже убежали, ведь я там был на этой неделе.

Глядя на их лица, носящие следы пережитых из-за нее волнений, Марианна испытывала угрызения совести. Конечно, по возвращении в Париж она могла, она должна была хотя бы предупредить кузину, но, когда она услышала, что Язон приговорен к смерти, она думала только об одном: как Спасти его. Все остальное в мире исчезло для нее.

Чтобы искупить свою вину, она проявила столько нежности и внимания, что скоро все было забыто. Аркадиус подвел под этим черту:

— Вы здесь, вы свободны, и мы спокойны, что Бофор избавился от эшафота. Это главное! В подобных обстоятельствах жаловаться на небо было бы простой неблагодарностью. Надо выпить за ваше возвращение, Марианна, — добавил он радостно и позвонил Жерому, чтобы принесли вина.

— По-вашему, мы можем считать этот день праздником, — заметила Марианна, — хотя вы же сами сказали, что смерть по-прежнему угрожает Язону?

— Следовательно, это не праздник, а просто небольшая передышка перед тем, как с головой окунуться, в первую очередь вам, в новые заботы. Скажу сразу: пришло новое письмо из Лукки! Ваш супруг требует вашего немедленного возвращения, иначе он обратится с жалобой к императору, чтобы тот, как сюзерен, оказал помощь верному вассалу и препроводил вас в Лукку!

Марианна почувствовала, что бледнеет. Она не ожидала такого грубого требования, и рассказы Элеоноры пришли ей на память, придав этому ультиматуму угрожающий оттенок.

По всей видимости, князь считал ее авантюристкой и замыслил за свое разочарование месть, может быть, и кровавую…

— Пусть он делает что хочет, я не поеду! Сам император не сможет меня заставить. Впрочем, в скором времени я, без сомнения, должна буду покинуть Париж.

— Опять? — пожаловалась Аделаида. — Но, Марианна, куда вы хотите ехать? А я-то думала, что мы наконец-то заживем мирно здесь, в этом доме, среди всего, что нас привязывает.

Марианна нежно улыбнулась кузине и ласково погладила ее по плечу. Предполагаемая авантюра, видимо, очень огорчала старую деву. Жизненная сила, не оставлявшая ее на протяжении более сорока лет скитаний и борьбы, похоже, угасла или хотя бы померкла. Теперь ей хотелось тишины, спокойствия, и во взгляде, которым она обвела красивую мебель и изысканные вещи, составлявшие этот элегантный салон, читался призыв о помощи, когда он достиг висевшего над камином портрета маркиза д'Ассельна.

— Вы не поедете со мной, Аделаида! Вам нужен отдых и покой, а этому дому — хозяйка, более усидчивая, чем я. Я действительно еще раз уеду, и пусть это вас не смущает. В Париже нет каторги, а я хочу последовать за Язоном. Кстати, — обратилась она к Аркадиусу, — известно, куда его отправят?

— В Брест, без всякого сомнения.

— Это приятная новость. Я хорошо знаю город.