Это не сон   ::   Конвей Лорна

– Теперь, когда ты все объяснила, нет.

– Он любит тебя, – с трудом произнесла Рита. – Не меня. Да и как меня можно любить после того, что я ему сделала? Но ты… ты и дети… Вы для него все. Он говорил мне об этом сегодня утром. Он выглядел таким несчастным, когда позвонил тебе, а твоя мать сказала, что ты больна, лежишь в постели и не можешь подойти к телефону. Тебя ведь это ужасно огорчило, правда, Тадео?

Тот кивнул.

– Да, Рита. Да, я очень беспокоился. Кэролайн встретилась с ним взглядом и поняла, что он говорит искренне. Слезы подступили к ее глазам при мысли, как близки они были к несчастью. Но Кэролайн справилась с ними. Меньше всего Рита нуждалась сейчас в ее слезах.

– Что ж, тебе больше не о чем беспокоиться, – отрывисто сказала она. – Я здесь, и я верю тебе. Вам обоим, – добавила Кэролайн, поворачиваясь к Рите и ободряюще глядя на нее. – А теперь мы с Тадео спустимся вниз и пришлем к тебе сиделку…

– Боже мой, ты была неподражаема там, наверху, – похвалил ее Тадео, когда сиделка была отправлена в спальню Риты.

Они остались вдвоем в огромной гостиной. Тадео стоял у бара и наливал себе виски. Кэролайн сидела на одном из диванов у облицованного мрамором камина. Она отказалась от напитков, ее все еще мутило от пережитого.

– Такая рассудительная, – продолжал Тадео. – И такая сильная. Каких только доводов я ни выдвигал, чтобы убедить Риту обратиться к врачу. Ты же управилась за пять секунд. И не просто пойти к врачу, а лечь в клинику – ни больше ни меньше! Теперь я понимаю, что должен был взять тебя с собой.

Он улыбнулся ей. Тут силы покинули Кэролайн, и к глазам ее снова подступили слезы. Умом она простила Тадео, но сердце, бедное, исстрадавшееся сердце все еще продолжало кровоточить.

– Да, должен был, Тад! – выпалила она. – Ты должен был с самого начала все рассказать мне о Рите. И ты должен был сказать, что любишь меня, намного, намного раньше.

Со сдавленным рыданием Кэролайн уронила голову на руки и разрыдалась.

В мгновение ока Тадео оказался рядом и, заключив ее содрогающееся тело в объятия, стал утешать, поглаживая по спине и шепча слова оправданий.

– Да, должен был, – согласился он. – И мне жаль, что я этого не сделал. Мое единственное оправдание, Кэрри, это то, что я мужчина. Типичный гордый аргентинский мужчина. Когда я приехал в Лондон, мое самолюбие было ужасно уязвлено. Тогда мне была неизвестна предыстория отношений Риты и Карлоса, и я чувствовал себя преданным обоими. Весьма пренеприятное чувство. Но потом вдруг я обнаружил, что смотрю в самые прекрасные в мире синие глаза и они искрятся, подавая мне невероятно сексуальные сигналы.

Поэтому я поступил так, как поступил бы любой мужчина на моем месте.

– Ты соблазнил меня, – всхлипнула Кэролайн, уткнувшись ему в грудь.

– Ох, Кэрри… ну и кто из нас теперь не до конца честен? Я и не думал тебя соблазнять. Ты хотела меня так же, как я тебя.

Кэролайн несколько мгновений обдумывала услышанное, а затем взглянула на Тадео, и уголки ее рта приподнялись в простодушной улыбке.

– Верно. Я влюбилась в тебя с первого взгляда.

– А я в тебя – через неделю. Нет, нет, я не лгу, – настаивал он, обхватывая ее лицо ладонями и принуждая смотреть ему в глаза. – Во всяком случае, не сразу. Я признаюсь, что вначале не смог распознать мою любовь к тебе. Я все еще был слишком зол на весь мир, для того чтобы осознать глубину моих чувств. И все еще воображал, что влюблен в Риту.

– О… – У Кэролайн упало сердце, и она потупилась. Мысль, что Тадео был влюблен в Риту, занимаясь любовью с ней, с Кэролайн, все еще причиняла ей боль.

– Эй! Я же сказал: «Воображал, что все еще люблю Риту». На самом деле я никогда не любил ее.