Как прелестна роза   ::   Маккини Миган

Интересно, сколько из них на совести этого парня, и не получится ли так, что сам он, доктор, станет тринадцатой жертвой.

Пальцы Кейна еще сильнее впились в горло доктора. Тот не мог даже сглотнуть слюну.

— Ты лжешь мне? — Кожа на бледном лице разбойника, обескровленном в результате травмы, полученной во время казни, натянулась от напряжения.

— Зачем же мне лгать в такой момент, сынок?

Кейн пристально посмотрел на доктора, затем улыбнулся — одними губами; в глазах эта улыбка никак не отразилась.

— Пожалуй, мне придется забрать тебя с собой, доктор. Я намерен любой иеной выбраться из этого города палачей. Чего бы мне это ни стоило.

Улыбка исчезла с лица бандита. Из ран на его запястьях сочилась кровь, шея тоже кровоточила. А глаза, со страхом отметил про себя доктор Эмосс, излучали холод.

Он все-таки сглотнул застрявший в горле комок. Это было не так-то легко сделать, ведь рука разбойника по-прежнему стальной хваткой сжимала ему горло.

— Во второй раз тебя вешать не станут. Это точно. Мы все считаем, что так нельзя. Ты перенес страшные муки.

— Да, казнь была ужасной во всех отношениях, — бросил бандит.

Доктор промолчал, его взгляд был прикован к горлу разбойника. Веревка, недавно стягивавшая его шею, превратила ее в кровавое месиво.

— У тебя есть лошадь?

Доктор отвел глаза от раны.

— Да. За домом. Крепкий индийский пони. Забирай.

— А оружие?

— Чего нет, того нет. Не верю я в эти штуковины. Яведь врач, да и вообще…

— В таком случае ты едешь со мной, Я должен как-то обезопасить себя. — Разбойник потер больное горло, затем резким движением повернулся, свесив ноги со стола. Вместо бахромы, некогда украшавшей его кожаные штаны, теперь торчали редкие тоненькие голосочки кожи, что сразу же выдавало в этом человеке преступника. Люди, скрывающиеся от закона, не могут заявиться в город, когда им вздумается, чтобы привести в порядок амуницию. Бахрома им заменяет и шнурки для ботинок, и пряжки, и прочие подобные принадлежности туалета и снаряжения.

Доктор Эмосс еще раз сглотнул слюну, ясно сознавая, что рука, сжимающая его горло, в любую минуту может задушить его насмерть. От страха он побелел как полотно.

— Далеко ли ты уйдешь, если потащишь меня с собой?

Разбойник пристально посмотрел на доктора. Серьге холодные глаза оценивающе сверлили его брюшко и лысеющую голову.

— Мне нужно выиграть время, — только и произнес в ответ бандит.

Но доктору и не требовалось пространных объяснений.

— Я никому ничего не скажу. Скажу, но не сразу. У тебя будет в запасе немного времени. Уезжай отсюда.

Разбойник прищурился; взгляд его напомнил доктору волка, которого он видел как-то зимой.

— Почему ты хочешь помочь мне?

— Я считаю, что человека нельзя казнить дважды. Ты выжил. Должно быть, на то есть причина. Я не Бог, чтобы судить людей.

Кейн впился глазами в доктора. Взгляд у него был такой же давящий, как и рука, сжимавшая горло врача.

— Мне нужно пять минут, — наконец проскрежетал бандит. — Если у меня не будет этого времени, если ты обманешь, я тебя из могилы достану.

— Клянусь, ты получишь свои пять минут, даже если мне придется забаррикадировать дверь, чтобы задержать помощников шерифа, — поспешил заверить его доктор Эмосс, энергично тряхнув головой — насколько это было возможно — в подтверждение своих слов.

Разбойник осторожно сполз на пол, по-прежнему не убирая руки с горла доктора, и вместе они прошли к выходу во двор. У двери взгляды мужчин на долю секунды встретились, и они, непонятно почему, вдруг прониклись доверием друг к другу. Так же, как и с тем волком, подумал доктор, вспомнив, как он опустил ружье и зверь убежал, оставив ему на память только взгляд своих ледяных в прожилках глаз.

Разбойник был высок ростом (на целый фут выше доктора), обладал гибким сильным телом, закаченным за долгие годы, проведенные в седле.