Любовь во спасение   ::   Картленд Барбара

Однажды, Клеона, ты влюбишься и тогда поймешь, что готова на все, что угодно, каким бы плохим это ни казалось, ради того, кому ты отдала свое сердце. Я счастлива, потому что выхожу замуж за Патрика, но я знаю, что и Патрик будет счастлив, потому что женится на мне! Мы созданы друг для друга. — В голосе Леони звучала неподдельная искренность, глаза сияли.

Клеона слегка вздохнула.

— Никогда бы не поверила, что кто-то из нас может так влюбиться. Я думала, такое случается только в книгах.

— Когда-нибудь ты тоже полюбишь.

— Сомневаюсь, — улыбнулась Клеона. — Все мужчины, которых я до сих пор встречала, включая и твоего Патрика, кажутся мне бесконечно менее желанными, чем чистокровная лошадь.

Леони фыркнула с досадой.

— О, ты и твои лошади! Честное слово, Клеона, ты ни о чем другом не думаешь! Посмотри, на что ты похожа! Нам потребуется весь день, чтобы привести в порядок твои волосы. И надо поскорее начать отбеливать твою кожу. Возвращайся домой, поговори с родителями и приезжай обратно к ленчу. Только ради Бога, следи за тем, что ты говоришь при слугах. Они все до смерти боятся папу. Если они догадаются, что я что-то затеваю, они поспешат сообщить ему, испугавшись последствий.

— Я буду осторожна, — пообещала Клеона, — а теперь мне пора ехать, не то куры умрут с голоду. — Она обняла Леони. — Я буду сильно по тебе скучать. Не представляю, что я буду здесь делать без тебя. Мне не с кем будет поговорить.

— Но тебя здесь не будет, — заметила Леони, — во всяком случае, в ближайшее время. Ты будешь в Лондоне флиртовать с принцем Уэльским и покорять высший свет!



Глава 2

Клеона наслаждалась каждой минутой путешествия! Скорость, с которой они мчались, возбуждала и приводила в восторг. Все прошло в точности так, как они задумали, и Клеона, оставшись одна в карете, едва могла поверить, что все это не снится ей.

Патрик О'Донован перехватил упряжку герцогини по дороге к Мандевилл-холлу и запугал кучеров опасностью заразы. Он посоветовал им переночевать в соседней деревне и заехать за мисс Мандевилл в половине девятого следующего утра. Клеона убедила родителей, что из-за сборов ей необходимо остаться на ночь в Мандевилл-холле, а утром, прежде чем уехать, написала отцу записку, сообщая, что Леони пришлось отбыть раньше, чем ожидалось. Пока ее перо выводило эти слова на бумаге, девушка чувствовала себя глубоко виноватой, но еще тяжелее показался ей разговор с матерью.

— Я рада, что ты побываешь в Лондоне, моя дорогая, — сказала вчера ее мать. — Единственное, что меня смущает, это твои платья. Боюсь, моя дорогая девочка, что мы с твоим отцом забыли, что ты уже не ребенок. Но это не папина вина. Мы с тобой знаем, что его мысли редко пребывают в этом мире. Это мне следовало помнить, что в твоем возрасте я наслаждалась обедами, балами и красивыми туалетами. Ничего этого я не в состоянии тебе дать, учитывая, как ничтожно папино жалованье!

— Не беспокойся, мама, — ответила Клеона. — Я и так очень счастлива. Я только боюсь, что опозорю тебя, потому что не очень знаю, как мне следует вести себя!

— В том-то и беда, — вздохнула миссис Говард. Она разглядывала дочь, словно видела ее впервые: локоны, веснушчатый носик. Кожа Клеоны, слегка позолоченная солнцем, напоминала цветом чайные розы, которые росли под окном кабинета викария и наполняли ароматом весь сад. — Я забросила тебя! — пробормотала миссис Говард. — Я забыла, как быстро летят годы.

— Не терзайся из-за меня, мама, — взмолилась Клеона. — Ты должна заботиться о папе, а это отнимает все твое время. Без тебя он бы пропал!

— Это верно, — кивнула миссис Говард. — Твой отец святой, Клеона, а такие люди имеют обыкновение игнорировать повседневные заботы.

Клеона засмеялась.