Окольцованная птица   ::   Копейко Вера

Она наклонилась, подцепила его совком и отправила обратно в печь.

Что она сделала? Выкопала пруд. Запустила туда карпов. Она все так хорошо просчитала и должна была остаться в прибыли. Она осталась бы в прибыли! Но…

Ах, это «но»! Это то самое, что невозможно просчитать. Это то, что называется форс-мажорными обстоятельствами. Но Ульяне Кузьминой ничуть не легче.

Она откинулась на спинку кресла, закинула руки за голову и застонала. Она прошлась по многим сайтам в Интернете, в которых вывешены объявления о продаже и покупке оружия. Нет, она ничего не покупает и не продает, поспешила успокоить себя Ульяна. Она выкрутится и так, она придумает, где взять эти тысячи долларов. Она перехватит у других, отдаст тем, кому должна, потом снова перехватит.

«Ты хочешь выстроить пирамиду? Ты что же, надеешься всю жизнь жить в долг?» — зазвучал в ушах голос матери.

Странное дело, он всегда звучит у нее в ушах в подобных обстоятельствах, и всегда вот в таком тоне.

«Плюнь, девочка, и живи дальше, — зазвучал голос отца. — Жизнь продолжается, не важно, согласна ты с этим или нет. Она всегда, между прочим, эта жизнь, прекрасна своими неожиданностями!»

Этот голос ей больше нравился, как и манера говорить. Но чтобы жить по этому принципу, надо быть ее отцом. А она все-таки другая. Поэтому нужно выбирать что-то среднее между голосами родителей, свой голос.

Свой собственный.

А собственный внутренний голос подсказывал ей: все-таки придется с чем-то расстаться, с чем-то ценным, чтобы расплатиться с кредитом. Продать. Потому что долг велик.

Ну почему, почему прошел тот чертов дождь? Биологи в их заказнике сделали анализ воды в пруду и обнаружили кислоту, причем содержание ее было таким, что сдохли бы крокодилы, а не только карпы. Она не могла поверить, что рыба на самом деле сдохла из-за кислотного дождя.

Ульяна переворошила кучу книг, и да, оказывается, такое возможно. Где-то образовался смерч, он поднял вверх кислоту. Но для этого ее нужно было где-то держать открытой! Но где? Если бы такое произошло не здесь, а в какой-то европейской стране, то можно было бы подать в суд, даже потребовать заплатить за моральный ущерб. «Ага, за смерть каждого отдельно взятого карпа, — одернула она себя. — Размечталась. И про самозванцев-толстолобиков не забудь, пожалуйста».

То был последний дождь осени, когда его и быть-то уже не должно, октябрь на дворе. Но стихия потому и стихия, что она не подчиняется логике. И нежные карпы, которых через две недели она собиралась выловить и продать, погибли.

В интернетовских сайтах Ульяна ничего подходящего не нашла, хотя не признавалась себе до конца, что именно там искала. Но сколько ни избегай прямого ответа, все равно рано или поздно придется дать его самой себе.

Она хотела продать. Продать?

Ульяна рывком выпрямилась в кресле и посмотрела в сторону платяного шкафа. Там на нижней полке лежала шкатулка из эбенового дерева.

Ее сердце заколотилось. А если там…

Голос Зинаиды Сергеевны тотчас зазвучал в ушах: «Я спокойна. Ты дала мне слово, значит, ты его не нарушишь. Ты всегда была очень честной девочкой».

— Черт бы побрал эту честность! — прошипела Ульяна и отвернулась. Если она не выкрутится и не расплатится, вот тогда будет свадьба. Собачья, не меньше. Да ее просто растерзают.

Ульяна почувствовала, как кровь прилила к вискам и начала пульсировать. Противно, давяще.

Шутница тетка. А может, это у нее самой дурацкий характер: дала слово — содержи.

Ульяна не раз трясла подаренную теткой вещицу, но внутри ничто не отзывалось. Зинаида ясно сказала, бриллиантов там нет. Ладно, пускай лежит.

А может, там вообще пусто? Нет, Зинаида не пошла бы на обман. Тем более у нее всегда было что подарить.