Опал императрицы (Опал Сисси)   ::   Бенцони Жюльетта

Они вместе вошли в «Роте кафе» – элегантный салон с затянутыми красным шелком стенами, освещенный хрустальными люстрами. Им тут же подали знаменитый кофе по-венски, украшенный взбитыми сливками и сопровождаемый стаканом воды со льдом, – такой кофе австрийцы обожали. Морозини тоже. Он искренне считал, что во всей Европе только этот способ употребления восточного напитка может соперничать с итальянским, все остальные разновидности – жалкие помои.

Попивая кофе, они болтали о том о сем, превозносили Венецию, да и Вену тоже – несмотря на финансовые затруднения, светская жизнь в городе оживлялась с каждым днем. А ведь это просто необходимо, чтобы, как прежде, привлекать туристов со всего света. Вена без музыки и вальсов перестанет быть Веной. В противоположность Германии, только что «урезанной» Францией на Рур и с каждым днем все больше погружающейся в анархию и экстремизм, родовой бастион империи Габсбургов старался вернуть себе душу и даже возвысить ее. Ведь канцлером Австрии был священник, монсеньор Шейпель. Этот бывший преподаватель богословия, ставший депутатом, а потом и президентом христианско-социалистической партии, пытался вывести страну из безденежья, введя новую денежную единицу – шиллинг – и соблюдая режим строгой экономии. В то же время он старался утвердить суровую мораль. Конечно, это нравилось не всем, но Австрия довольно успешно выбиралась из послевоенных бедствий. Фрау Захер не сомневалась, что канцлер – благородный человек.

– Иногда даже кажется, что мы вернулись во времена нашего дорогого императора. Прекрасное было время... Старая аристократия вновь осмеливается быть самою собой...

– Кстати о старой аристократии – может быть, вы окажете мне помощь, фрау Захер? Я хотел воспользоваться моим пребыванием здесь, чтобы отыскать одну из подруг моей матери, пропавшую из виду со времен войны. Вы ведь знаете не только весь город, но и все выпуски «Готского альманаха» наизусть...

– Если это в моих силах, только спросите...

– Большое спасибо. Вот: не ушла ли, по вашим сведениям, в лучший мир графиня фон Адлерштейн?

Искусно подрисованные брови старой дамы поднялись по меньшей мере на сантиметр, а рука нервно затеребила жемчужную подвеску на черной бархотке, обвивавшей ее шею в тщетной надежде подтянуть увядшую кожу.

– С чего бы ей туда уйти? Мы примерно ровесницы. Правда, среди высшего дворянства, в окружении монархов я знала больше мужчин, чем женщин...

– И все же вы, очевидно, знаете эту даму, раз вам известно, сколько ей лет?

– На самом деле я знаю ее по двум причинам. Во-первых, лет двадцать пять назад свадьба ее дочери с банкиром, очень богатым, но без капли дворянской крови, наделала много шума. Ее положение при дворе могло бы сильно ухудшиться, если бы не вмешалась наша бедная императрица Елизавета. Незадолго до смерти. Она хорошо знала семью Кледерман.

– А другая причина?

– Куда более меркантильная, – смеясь, ответила Анна Захер. – У графини слабость к нашему торту, и она непременно присылает за ним, когда приезжает в Вену. Но сейчас ее здесь нет, поскольку с начала лета ни одного заказа из дворца на Гиммельфортгассе не поступало...

Морозини чуть не захлопал в ладоши от радости: эта душечка, сама того не подозревая, дала ему бесценные сведения – ведь спрашивать адрес было не слишком удобно, поскольку речь якобы шла о подруге его матери. Однако Альдо позволил себе только вздохнуть и меланхолически улыбнуться.

– Ну что ж, мне не повезло! Придется ограничиться визитной карточкой с парой слов. Может быть, графиня мне ответит...

– О, я уверена, она не преминет это сделать! Она будет рада вам не меньше, чем я сама...

Как раз в этом Морозини сомневался – ведь бабушка Мины-Лизы даже не подозревала о его существовании.