Пленительные наслаждения   ::   Джеймс Элоиза

Будущего молодожена вообще редко видели в эти дни. Его камердинер сухо сообщал всем, кого это интересовало, что его хозяин в расстроенных чувствах, чем очень веселил всю челядь. В расстроенных чувствах, оттого что женится на богатой наследнице!

Единственным, кто в этот час оказался дома, был Квил. Он сидел в саду за домом и изучал подготовленную секретарем подборку сообщений. После несчастного случая Квил на шесть лет выбыл из нормальной жизни английского джентльмена и с тех пор весь свой недюжинный интеллект направил на бизнес. Преподаватели Итона, считавшие Квила самым блестящим выпускником школы за многие годы, не удивились бы, узнав, что его вложения окупились с лихвой. Хотя первоначальным капиталом он был обязан удачной операции с акциями Ост-Индской компании благодаря инвестициям его состояние увеличилось во много раз. Сейчас он владел собственной шерстяной мануфактурой в Йоркшире и маслобойней в Ланкашире,

Тем не менее он отдавал предпочтение биржевой игре. Он нанял пятнадцать человек, которые рыскали по Британским островам, собирая сведения о медных рудниках и газодобывающих компаниях. С недавнего времени он стал посылать своих агентов тайно, так как слухи о том, что Эрскин Дьюленд интересуется той или иной фирмой, тут же повышали котировку ее акций на Лондонской бирже, что было ему невыгодно.

В данный момент он анализировал курс ценных бумаг «Моньолл и Балтон», одного из принадлежащих ему предприятий по производству канифаса.

Дорожку в саду занесло опавшими листьями. Сад был любимым детищем Квила. Через год после травмы он потратил не один день на его планировку. Он хотел, чтобы сад был виден из его спальни. Теперь молодые сливовые деревья давали обильный урожай.

Поздние яблоки время от времени мягко шлепались к его ногам. Но по некоторым причинам в последние недели он не находил покоя даже здесь. И сейчас ему не удавалось сосредоточиться на множестве сообщений, ожидающих его решения. Он ходил взад и вперед по дорожкам, но не мог думать ни о чем, кроме мелких усовершенствований своего сада. Покой последних пяти лет, похоже, заканчивался. Сад казался ему тюрьмой с каменными стенами, а кабинет — тесной камерой,

Джордж вежливо дожидался, пока Квил обратит на него внимание. Слуга не рассчитывал услышать вопрос. Молодой хозяин был на редкость немногословен.

— «Гермес» у причала, сэр. Но мистер Кодсуолл не знает, где сейчас мистер Питер Дьюленд… — Квил встал.

— Скажи Кодсуоллу, что я сам заберу мисс Дженингем.

Отправиться в порт, пусть даже для того только, чтобы забрать невесту брата, — это как раз то, что нужно. Квил прекрасно ориентировался в многолюдной суете доков.

Через полчаса его элегантный кабриолет остановился на Комершел-роуд. Швырнув поводья груму, Квил зашагал к пристани. Проще было дойти пешком, чем провести экипаж через запруженную народом улицу.

Неожиданно кто-то крикнул:

— Эй, Дьюленд!

Тимоти Уоддел не скрывал своего любопытства. Все знали: стоит Эрскину Дьюленду к чему-то прикоснуться — и это «что-то» сразу превращается в золото. Мнение опытного эксперта о хлопке, который Уоддел только что приобрел на торгах, имело для торговца жизненно важное значение.

— Здравствуйте, сэр! Приехали посмотреть прибывший товар?

— Нет, — ответил Квил, исчезая в толпе.

— Чертов ублюдок! Чтоб тебе…

Но Квил не слышал его оскорблений. Ему и в голову не пришло, что Уоддел ждал от него каких-то объяснений.

У причала под номером четырнадцать стояла женщина. Несомненно, это была пассажирка, недавно сошедшая с «Гермеса». Подойдя ближе, он заметил, что она держит за руку маленькую девочку. Вряд ли невеста Питера, робкая француженка, покинет корабль, не дождавшись эскорта, подумал он.