Подарок судьбы   ::   Картленд Барбара

Времени на раздумья не оставалось, она, сознавая, что должна действовать быстро, тут же побежала к себе в комнату, переоделась, затем вытащила из огромного резного ларя один из хранящихся там дорожных пледов, выскользнула из парадной двери на улицу, сбежала по ступенькам к фаэтону, одним глазом поглядывая на Джеба. Тот в это время разговаривал о чем-то с лошадьми и Джемму не заметил.

Обежав вокруг фаэтона, она вскарабкалась в него с другой стороны, легла на пол и прикрылась пледом. И после этого, с пересохшими от страха губами и неистово бьющимся сердцем, стала дожидаться возвращения виконта.

Только теперь она осознала, что у нее появилась надежда обрести свободу.

Некоторое время назад, когда она торопливо переодевалась, узнав от горничной, что виконт приехал и разговаривает с Ниобой в салоне, в ее голове промелькнула пугающая мысль, что, возможно, она меняет одного тирана на другого.

Виконта она видела множество раз, и в Лондоне, и здесь, в загородном дворце, когда он являлся с визитами к Ниобе, и он всегда казался ей не только самым красивым из поклонников кузины, но и самым располагающим к себе своими манерами и сдержанным, мягким характером.

Самой ей никогда не приходилось общаться с ним, но в этом не было ничего удивительного, ведь ей не позволялось разговаривать ни с кем из высокопоставленных поклонников Ниобы.

Ей удавалось смотреть на них лишь издалека, когда они не замечали этого, увлекшись беседой с ее красавицей кузиной. Зрелище это казалось ей любопытным, хотя бы потому, что нередко они напоминали ей дрессированных зверей из бродячего цирка, смирявших свои дикие повадки под властью опытного укротителя.

В Лондоне она украдкой пряталась за портьерами и оттуда разглядывала гостей, съезжавшихся на грандиозные приемы, которые часто устраивал ее дядя.

А в загородном дворце званые обеды проходили, как правило, в огромном баронском зале с галереей менестрелей, украшенной резной дубовой перегородкой, из-за которой удобно было наблюдать за происходящим, самой оставаясь, невидимой для гостей.

Если в доме не было никого из посторонних, ей позволялось сидеть за одним столом с дядей и кузиной, правда, обычно они развлекались тем, что находили в ее поведении и манере держаться какой-нибудь изъян и зло и обидно высмеивали. Заканчивались такие трапезы очередной взбучкой. Поэтому Джемма предпочитала есть в утренней столовой, где она обычно писала вместо Ниобы ответы на письма многочисленных поклонников, надписывала приглашения на приемы и помогала секретарю сэра Эйлмера, всегда невероятно загруженному работой.

И теперь, глядя на едва знакомого ей мужчину, который совершенно невероятным и неожиданным образом стал ее мужем, Джемма не могла не задуматься, что за жизнь ожидает ее в будущем и насколько она будет отличаться от того кошмара в доме ее дяди, выдержать который она была уже больше не в силах.

Виконт закончил писать объявление в газету и торопливо поднялся из-за стола.

— Сейчас я поеду в клуб и отдам его там посыльному, — сказал он. — А тебе лучше всего отправляться спать.

Джемма покорно поднялась с кресла.

— Может быть, — тихо и нерешительно сказала она, — кто-нибудь… покажет мне… где я буду спать.

— Да, конечно. Это сделает экономка. Он протянул руку и дернул за висевший у дверей колокольчик.

— А нельзя ли мне… если это не слишком сложно… что-нибудь поесть?

— Ты голодна? — изумленно спросил виконт, как будто это было чем-то из ряда вон выходящим.

— Я сегодня не завтракала.

Джемма не стала объяснять, что ленч она тоже пропустила, так как плакала у себя в комнате после полученных побоев от боли и обиды.

Лишь теперь она внезапно почувствовала, что у нее кончились последние силы, и решила, что это от голода, которого, впрочем, почти не ощущала.

Дверь открылась.