Помнишь?..   ::   Хэтчер Робин Ли

Если так, тогда она наконец понимает, почему он не хотел еще раз полюбить. Это так больно. Так мучительно больно. Невыносимо.

– Мы можем присесть? – Он показал на лавочку.

Она сделала несколько шагов и села. Джереми облокотился на перила, не приближаясь к ней.

Он откашлялся.

– Я слышал, Том с Фанни чувствуют себя хорошо. И с дедушкой все обошлось благополучно.

– Да.

Воцарилось тяжелое молчание.

– Сара... Пока ты была в городе, я много передумал. Я был один и мог как следует разобраться в себе и своей жизни.

– Джереми... Он поднял руку.

– Дай мне договорить.

Она сжала пальцы в кулаки и прикусила верхнюю губу.

– Сара, я никогда не умел как следует выразить свои мысли или чувства, прости меня. Я знаю, у тебя это были очень трудные недели. В тебе столько жизни. Столько желания дать любовь, что я просто не знаю, как ее принять.

Он оттолкнулся от перил и повернулся к ней спиной.

– С первой же нашей встречи, Сара, я знал, что не достоин тебя. Я не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь. Мой отец всегда говорил, что из меня ничего не выйдет, и не вышло. С тех пор как я уехал с той фермы в Огайо, мне ничего не нужно было, только крыши над головой и какой-нибудь еды на столе. – Он остановился и засунул руки в карман. – Но, Сара, ты заставила меня захотеть большего. Большего для себя и для тебя. Ты заставила меня захотеть дать тебе лучшее.

У нее радостно забилось сердце.

– Когда ты смотришь на меня, то мне хочется быть таким, каким ты хочешь меня видеть, таким, каким ты хотела меня видеть с самого начала. – Он снова повернулся и посмотрел на нее. – Вот почему мне нужно уехать. Я должен каким-то образом доказать, что могу быть лучше, чем я есть сейчас.

Она медленно поднялась на ноги. Он снова поднял руку.

– Это то, что я должен сделать. Как я могу узнать, чего я стою, когда живу в отцовском доме, кое-как перебиваюсь и никогда не уверен, что смогу перебиться, вечно в ожидании какой-нибудь катастрофы, вечно гадая...

Гадая о чем? – хотелось ей спросить, но она не спросила.

Он быстро подошел к ней, обнял, поцеловал. Поцеловал горьким прощальным поцелуем.

Он с трудом оторвался от ее губ и, отстранившись от ее лица, сказал:

– Я не обижусь, если ты не сможешь простить меня. И не обижусь, если ты не захочешь меня, когда я вернусь. – Он отступил от нее. – Прости.

Повернувшись на каблуках, подхватив саквояж, он спустился по ступенькам и зашагал прочь.

Сара через пелену слез смотрела, как он уходит все дальше и дальше. Растерянность, замешательство, неуверенность переполняли ее. Что же ей теперь делать?

Она не слышала, как открылась дверь, не чувствовала, как к ней подошел дедушка, и обратила на него внимание только тогда, когда он оказался сидящим рядом с ней. Он обнял ее и притянул ее голову к своему плечу.

– Сара, помнишь, как ты мечтала поездить по заморским странам? Готов поспорить, ты знала об этих городах больше, чем те, кто живет в них. – Шишковатой рукой он погладил ее по голове. – Что ж, ты знаешь о своем муже больше, чем он знает о себе.

Она выпрямилась и, смахнув слезы, посмотрела на него.

– Большинство мечтаний, принцесса, не сбываются от одного только желания. Они сбываются, когда ты добиваешься этого. Нужно только сильно хотеть их исполнения. – Он взял ее за подбородок. – Я всегда был уверен, что на самом деле ты не хочешь уехать, потому что если бы хотела, то нашла бы способ уеxать. Ты бы не согласилась на помолвку с Уорреном и не осталась бы в Хоумстеде. Но сейчас совсем другое дело. Правильно? Все дело в том, насколько сильно ты любишь Джереми.

Шипя и обдавая перрон облаками пара, поезд медленно въехал на станцию. Выпустив последнюю струю пара, он остановился у станционной платформы.

Джереми поднял с пола саквояж и зашел в вагон.