Последний аргумент закона   ::   Воронин Андрей

– Гайка – нет, – убежденно произнес Феликс, – а вот машина – имеет душу. И пиво тоже.

Бутылки пива вполне хватило на то, чтобы утолить жажду и уже не желать других удовольствий. Забродов почувствовал, как ему стало хорошо и как спокойно сделалось на душе.

– Ты патриархален. Такое впечатление, будто время за воротами твоего дома остановилось.

– Только в такой обстановке и можно восстанавливать антикварные машины, – поведал Феликс и рывком допил остаток пива в бутылке.

По глазам друга он понял, что вторую предлагать не надо.

– Я читал о тебе в газете “Автобизнес”, – вспомнил Забродов.

– Неужели ты веришь журналистам? – недовольно улыбнулся Феликс. – Приезжал ко мне один… Вроде нормально с ним говорили, а потом почитал статью и разочаровался. Единственное, что в ней напоминало обо мне – настоящем, так это фотография. После этого один за другим стали появляться клиенты. И хотя бы один из них пришел с дельным предложением!

– Чем тебе клиенты не понравились?

– Никто не предлагал мне старую машину, все хотели купить у меня готовую.

– Не для своего же удовольствия ты их делаешь?

– А для чьего? Пойдем, покажу, если любопытствуешь.

– Ты бы мою посмотрел.

– Успеется, еще не остыла.

С виду сарай больше походил на конюшню, чем на автомастерскую – покосившийся, деревянный, с маленькими окошками в бревенчатых стенах. Феликс отворил широкие ворота, Забродов шагнул на дощатый настил. Потолка здесь не было, редкую обрешетку стропил прикрывал шифер, а на балках висели заводские светильники, похожие на церковные колокола.

Вспыхнул яркий свет. В правой стороне сарая находились станки – токарный, сверлильный, фрезеровочный, несколько точильных. Тут же высился кузнечный горн и огромная наковальня, на которой лежал увесистый молот на длинной деревянной ручке. Кузница выглядела так, словно ее специально готовили для съемок этнографического фильма. Впечатление портил лишь компрессор, который Феликс использовал вместо классических кузнечных мехов. Работать ему приходилось без подмастерья, вот и придумал новшество.

В другом крыле сарая стояло четыре автомобиля: почти готовые, уже сияющие лаком “мерседес бенц” времен второй мировой войны, длиннющий “ЗИМ” пятидесятых годов странного кофейно-сиреневого цвета, двухместный спортивный “БМВ” начала пятидесятых годов и что-то совсем невразумительное, разобранное на части.

– Ну, как? – с гордостью поинтересовался Феликс.

– Я не любитель старинной техники, – признался Илларион.

– Ты же любишь старину!

– Старина старине рознь. Старые книжки можно читать, в старом кресле с удобством отдыхать. Но я никогда не буду смотреть на экран допотопного телевизора, если есть возможность усесться перед современным аппаратом. Вещи, не приносящие пользы, бессмысленны.

– Еще ни одну машину не утащили отсюда на буксире, все выехали сами, – Феликс любовно провел ладонью над сверкающим капотом старого “мерседеса”, боясь прикоснуться к нему.

– Я понимаю, что это интересно, но настолько же и бесполезно.

– Илларион, ты просто завидуешь мне. Мы с тобой знаем, что женщину и машину выбирают одинаково, выбор останавливают на той, к которой лежит душа. Тебе какая из них нравится больше всего?

– “ЗИМ”, – не задумываясь, ответил Забродов.

– Почему?

– В нем может разместиться большая компания и останется место для закуски и выпивки. Идеальная машина ездить на пикники вместе с детьми и собаками.

– Странные у тебя ассоциации рождаются в голове – дети, собаки…

– Он функционален, в нем – старый комфорт без наворотов. Сейчас такого в машинах не отыщешь – соединение трактора и лимузина.

– Насчет трактора ты это зря, – почти всерьез обиделся Феликс.