Сердце воина   ::   Монк Карин

 — Ариэлла уже не пыталась утирать слезы. Не решаясь взглянуть на Малькольма, она опустила голову и закончила безнадежным тоном: — Поэтому я возложила всю вину на тебя.

Сгорая от стыда и готовая смириться с гневом Малькольма, Ариэлла упала на колени. Малькольм, опираясь на меч, тяжело опустился на одно колено, взял девушку за подбородок, приподнял ее голову и заставил посмотреть ему в глаза.

— Что ты, Ариэлла… — пробормотал он с невыразимой нежностью.

Девушка громко всхлипнула, не вполне понимая его. Он выпустил ее подбородок и погладил ладонью мокрую от слез щеку.

— Я погибал, предпочитая смерть горькому сознанию вины и мучительной боли. Куда проще ничего не чувствовать, ни за что не нести ответственности. Но потом появилась ты. — Он благоговейно посмотрел на нее. — Ты, полная жизни и сгорающая от ненависти, заставила меня вспомнить, кто я такой. Своим гневом и презрением ты оживила воина, казалось, навечно похороненного в этом жалком теле. Пробудив его, ты уже не позволяла ему проявлять прежнюю слабость. Ты спасла меня от бессмысленного прозябания, привела туда, где я мог принести пользу. Этим ты способствовала моему исцелению. Исцелено не тело — ему уже не помочь, — но душа, избавившаяся от прежних страхов и снова готовая нести огромную ответственность. Только теперь я чувствую себя способным возглавить клан.

— Но я прогнала тебя! — Ариэлла сгорала от стыда. — Ты так сильно преобразился, а я по-прежнему не видела ничего, кроме твоих слабостей…

— Ты не могла позволить себе поверить в то, что я подхожу для роли лэрда твоего клана. Во всяком случае, открыто поверить. Но иногда чистые порывы сердца выдают наши сокровенные чувства.

Взгляд Ариэллы упал на меч, лежавший на земле. Наконец-то она все поняла! Гнев и гнет ответственности не позволяли ей осознать, что Малькольм достоин меча. Однако то, что оставалось неподвластно уму, чувствовало сердце.

— Я люблю тебя больше жизни, Ариэлла, — взволнованно прошептал он. — Если позволишь, я возглавлю твой клан, не пожалею ради него сил и способностей и не посрамлю гордое имя Маккендриков. Обладая мечом, я никогда не забуду о чести, справедливости, сострадании и, не страшась смерти, спасу любого Маккендрика. Я сделаю все это и гораздо больше, несмотря на все свои недуги и недостатки. — Он нежно поцеловал руку девушки и крепко прижал ее к своей груди. — Ради тебя.

Под ее ладонью громко и размеренно билось его сердце. Радость, захлестнувшая Ариэллу, победила ее страх и угрызения совести. Она обняла Малькольма, прижалась к его губам, словно желая выпить его до дна, почерпнуть в нем силу и нежность и наградить его своей любовью, которую не могла и не хотела больше скрывать. Она гладила Малькольма по плечам и спине, желая добраться до его пылающего тела. Когда Ариэлла ненароком дотронулась до его раненой руки, он застонал.

— Больно? — испугалась она.

— Пустяки, просто царапина, — отмахнулся Малькольм. Он привлек девушку к себе и начал целовать ее шею.

— Надо вернуться в замок. Там я займусь твоей раной, — прошептала Ариэлла, запуская пальцы в его темные волосы.

— Надо, — согласился он, расстегивая пряжку на ее плаще. — Только там слишком многолюдно. — Плащ упал на землю, и она осталась в одном тонком платье.

— Не сомневаюсь, что клан окажет тебе восторженный прием. — У Ариэллы перехватило дыхание, когда он поцеловал ее грудь. — Грэм и Рамси наверняка уже разучивают новую мелодию на волынках, Энгус и Дугалд сочинили новые стихи…

Малькольм припал к ее шее и застонал.

— Но сначала нам следует отдохнуть, — сказала Ариэлла, задыхаясь от радости. Поднявшись, она повела его с поляны в изумрудно-золотистый лес, уже залитый солнцем.