Последний бой   ::   Мерфи Уоррен

Впрочем, Эшли был уверен, что АНБ вряд ли бы допустило, чтобы тот, кто служит прикрытием, знал, что именно он прикрывает. Все же наличие компьютера вызывало беспокойство уже тем, что рождало подозрения о возможности для директора санатория иметь доступ к сверхсекретной информации, причем настолько сверхсекретной, что каждый программист работал изолированно и не имел права общаться с коллегами.

— Так вы хотите взять отпуск? — спросил Смит. — Не рановато ли?

— Да, но я бы с толком использовал его, сэр.

— Понимаю. А куда вы с женой собираетесь?

— Вообще-то на этот раз я хотел поехать один. Мне нужно хорошо отдохнуть.

— Понятно. Вы часто отдыхаете один?

— Случается...

— И когда это было в последний раз?

— В тысяча девятьсот шестьдесят втором году, сэр.

— Тогда вы еще не были женаты, не так ли?

— Да. Если вас это интересует, сэр, у меня сложные отношения с женой, и я хотел бы какое-то время побыть один, недолго.

— Вы считаете, что если не пойдете в отпуск, то это отрицательно скажется на вашей работе? — спросил Смит.

— Да, сэр.

— Ну, тогда у меня нет возражений против вашего отпуска. Вы можете взять его, скажем, в конце месяца.

— Благодарю вас, сэр.

— Всегда рад встрече с вами, Эшли. Вы хороший человек.

Когда они пожали друг другу руки, Эшли улыбнулся — откуда Смиту знать, хороший ли он человек или отъявленный негодяй? Любопытный парень, этот Смит, он отчего-то боится солнечного света. Насколько Эшли было известно, такие непропускающие солнечный свет стекла, как в кабинете Смита, были только в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли и в штаб-квартире АНБ в Вашингтоне.

Уладив формальности со Смитом, Эшли запросил свое непосредственное руководство в Вашингтоне. Ответ был положительный.

Как того требовал порядок, перед отпуском Эшли был отстранен от секретной работы и занимался второстепенными делами. За день до отъезда он перевел все деньги со сберегательного на кредитный счет. Он с удовольствием отдал бы деньги Уинчу наличными, но если бы его шеф узнал — а ему могли сообщить — что Эшли, уезжая в отпуск за границу, снял со счета восемь тысяч долларов, то вокруг него собралось бы больше агентов, чем муравьев на куске сахара.

Он был уверен, что мистер Уинч возьмет и чек, куда он денется. Ведь у Эшли ничего больше не было.

— Вам придется подождать, пока ваш чек будет оплачен, дорогая «рюмка», — сказал ему мистер Уинч, когда Эшли провели в самую холодную из отапливаемых комнат под названием «хозяйские покои замка Килдонан». — Чек — это только обещание денег, но не сами деньги.

К тому времени, когда по чеку были получены деньги, Эшли уже жалел об этой затее — так сильно болели спина и руки от долгого ожидания в позе почтения на холодном деревянном полу. А ведь за двадцать тысяч долларов с ним могли бы заниматься индивидуально, а не в группе, где, кроме него, было еще трое.

Все они были моложе его, физически сильнее и лучше подготовлены. Мистер Уинч дал Эшли возможность понаблюдать за ними. Удары были ему знакомы, но техника исполнения значительно проще. Повороты выполнялись гораздо резче, чем когда-либо доводилось видеть Эшли.

— Дело в том, мистер Эшли, что вас учили выполнять вращение вокруг воображаемой точки, — объяснял ему Уинч. — Так мог учить тот, кто когда-то видел подобное вращение на практике, возможно, вокруг неподвижного противника. Иногда такой метод срабатывает, иногда — нет. А все потому, что эта система вторична. Все вторичное неполноценно, так как оно воспроизводит только внешнюю сторону, не затрагивая сути. Существуют и другие причины. Как известно, ни один из мастеров кунг-фу, пытавшихся сразиться с тайскими боксерами, не выстоял и одного раунда. Почему?

Чтобы хоть как-то размять затекшую спину. Эшли поднял руку. Мистер Уинч кивнул.