Страсть за кадром   ::   Джойс Мэри

Мама сказала, что он дизайнер, — ответила Бретт, подскочив к окну.

— Он сказочный, — проворковала Лизи.

— Сказочный? Ходить с шарфом на шее в августе! Да он ничтожество!

— Это называется аскотом, — проинструктировала Лизи, отбрасывая светлые локоны. — Я видела это в кино.

— Как бы ты ни называла его, я все равно считаю его странным, — пробормотала Бретт.

— Посмотри на эти грузовики! — сказала Лизи, загипнотизированная караваном машин, растянувшихся от дорожки до служебного входа. Кажется, будет такое торжество… — воскликнула она, ошеломленная всей этой активностью.

— Хм, возможно, но я чувствую себя всегда такой потерянной на маминых праздниках, — тихо ответила Бретт.

— Это не мамин праздник. Это твой день рождения, — возразила Лизи.

Бретт вздохнула. Она не хотела уменьшать энтузиазм своей подруги, но знала свою мать.

Вдруг Раш, виляя хвостом, бросился к двери встретить свою хозяйку. Лилиан Ларсен Кокс. Лилиан была художником — ее владение было для нее и мольбертом, и холстом, и сумкой для красок и кисточек.

— Так, я думаю, вы мечтаете о ленче. Судя по вашей одежде, у вас было бурное утро, — подмигнула она им и улыбнулась.

В свои пятьдесят шесть лет Лилиан была статной женщиной, чистые голубые глаза ее отражали одухотворенность и теплоту. Копна белокурых волос теперь была подернута сединой, и, когда люди описывали ее как величественную особу, она с шуткой замечала, что при пяти футах восьми дюймах ее широкие плечи опираются на более полную, чем когда бы то ни было, фигуру. Лилиан смотрела на жизнь, как на экстраординарный банкет, и с возрастом ей казалось, что она приближается к десерту.

— Ну, кто победил в теннисном турнире? Девочки захихикали.

— Я думаю — мы проиграли, — сообщила Бретт.

— Надеюсь, вы вдвоем победите любую непогоду, — Лилиан, довольная, рассмеялась и повернулась к повару, который накрывал на стол.

— Я так люблю, как она говорит, — прошептала Лизи, восхищаясь смешением акцентов шведского, английского и американского языков, которые никогда не портили ее речь.

Бретт соглашаясь кивнула, ее ярко-зеленые глаза блестели. Дело было не в том, как говорила ее тетя, а в том, что она говорила.

Лилиан понимала больше, чем любой знакомый ей взрослый.

Бретт, Лизи и Лилиан сели за круглый стол, покрытый накрахмаленной белой скатертью, и с тарелками с нарисованными земляничками. Лизи, болтая ногами, скрипела стулом, пока Бретт не стрельнула в нее взглядом. Бретт не была уверена, что это никого не нервировало и что в конце концов она не упадет.

Лизи была маленькой и хрупкой, как дрезденская куколка, девочкой и постоянно заставляла Бретт осознавать свои габариты, поскольку выглядела на голову выше своей лучшей подруги. С другой стороны, Лизи чувствовала себя крошечной по сравнению с ней и, по секрету, мечтала иметь такие же блестящие темные волосы, как у Бретт, и такие же длинные тонкие ноги.

Когда Лилиан принесла салат из авокадо и крабы, украшенные травой, Лизи сказала:

— Все выглядит прекрасно, миссис Кокс. Это так восхитительно. — Она толкнула Бретт, которая разливала лимонад. — Как ты можешь быть такой спокойной? Тебе будет десять лет. Это значит — у тебя уже две цифры!

— Но у тебя три цифры, — поддразнила Бретт, напоминая, к огорчению Лизи, что ей девять с половиной лет.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты чувствуешь, что ты уже подросток? — Лизи вздохнула и повернулась к Лилиан, чтобы узнать ее мнение. — Подростки такие невозмутимые. Моему брату Дэвиду восемнадцать, и он учится в колледже в Калифорнии. Он даже умеет водить машину.

— Ты уверена, что он действительно придет? — Бретт старалась не показать своего волнения.