Строптивая герцогиня   ::   Хантер Мэдлин

С тех пор как она узнала о смерти отца, она сама не своя.

— Сильные переживания?

— Не то слово, сэр. Герцог не испытывал любви к дочери. Вот почему мы здесь. Но новость плохо подействовала на нее, она поняла, что больше не сможет скрываться.

Они подошли к парадной лестнице.

— Покажите мне ее покои, Чарлз, и позовите Дженни и еще двух других женщин, которым вы доверяете. Потом я дам вам инструкции, касающиеся сборов. Герцогиня покидает Париж. Если у вас есть сомнения относительно моего права осуществить ее отъезд, пока она не в себе, мне следует сказать вам, что я действую в согласии с волей короля Вильгельма. У меня при себе письмо, в котором он настаивает на ее незамедлительном возвращении домой.

— Король! — Чарлз переваривал новость, пока они шли к лестничной площадке. — Но я не думаю, что смогу так быстро организовать отъезд.

— Если вам нужно время, чтобы запереть дом, то вы останетесь и займетесь им. Герцогиня уедет со мной без промедления.

— Боюсь, что она не согласится.

Эйдриан не имел ни малейшего намерения позволить Софии Роли помешать выполнению возложенной на него миссии. Чарлз провел его по коридору, и они остановились у большой двойной двери. На зов Чарлза явились три горничные и занялись своей госпожой.

— Что ее держит здесь, Чарлз? Если причина в Стефане, я улажу ее.

— Я не имел в виду польского поэта. Животные, сэр. Она никогда не уедет без них.

— Не вижу проблемы. Мы возьмем их с собой. Я умею ладить с собаками.

Чарлз повернул дверную ручку.

— Если бы только собаки, сэр…

Эйдриан вошел и остановился как вкопанный. Множество глаз уставилось на него из разных концов комнаты.

Он только что покинул гарем, чтобы очутиться в зверинце.

«Если бы только собаки», — сказал Чарлз.

Эйдриан окинул взглядом роскошную гостиную. Яркие птички прекратили пищать, но маленькая обезьянка все еще проявляла признаки раздражения, потому что ее хозяйка не удосужилась открыть клетку. В одном стеклянном аквариуме проживала рептилия странного вида, две крупные змеи ползали в другом. Под окном растянулся пушистый оцелот. Какие-то глухие удары в смежной гостиной свидетельствовали, что и там есть животные.

И разумеется, собаки. Три мастифа с задумчивым взглядом темных глаз. Они выстроились перед камином, как солдаты, и целеустремленно поглядывали на шею Эйдриана. Женские пронзительные крики доносились из туалетной комнаты, заставляя их насторожиться.

— Крупные животные обитают в загородном доме, — объяснил Чарлз. — Один дом едва ли может вместить жирафа и льва, да еще здесь, в городе, не правда ли?

— Конечно. Я тоже поместил однажды в доме жирафа и льва, так они разнесли мою библиотеку. — Эйдриан опустился в кресло между мастифами.

Крики послышались снова. Они означали, что три служанки пытались справиться с герцогиней. К счастью, половину из ее воплей он понимал, поэтому знал, что происходит.

Слава Богу, она не запомнит, как ее приводили в чувство. Дженни не в счет, а две служанки-француженки тем более. Они не могли поднять герцогиню, чтобы отнести ее в ванную, поэтому попросили его помочь.

Стараясь соблюсти деликатность, он опустил ее в воду прямо в одеянии. Намокший шелк подчеркивал малейший изгиб тела, словно вторая кожа, и вид ее был куда эротичнее, нежели если бы она оставалась голой. Но увы, герцогиня оказалась настолько пьяна и неприглядна, что свела на нет его сексуальную реакцию. Она медленно приходила в себя, осознавая ситуацию, и затем пробудилась окончательно.

Ее мутило. И будет выворачивать всю ночь.

Эйдриан вновь сел в кресло. Два мастифа покорно устроились у его ног, но третий отказался сдвинуться с места. Эйдриан пытался отделаться от мыслей, которые упорно лезли ему в голову.