Сватовство   ::   Деверо Джуд

---------------------------------------------

Джуд Деверо

Сватовство

ГЛАВА ПЕРВАЯ

У Кейна Тэггерта был телефон с шестью кнопками, каждая из которых включалась сама, но когда был звонок на его частной линии, линии номер шесть, он брал трубку и отвечал сам. Частная линия была предназначена для членов его семьи.

— Мам, — сказал он, разворачивая свой стул, чтобы взглянуть на силуэт Нью-Йорка, — какая неожиданная радость. — Он ни о чем не спрашивал, зная, что его мать от него что-то хочет. Она никогда не звонила ему в те часы, когда работала фондовая биржа, если только ей не нужно было что-то сообщить.

— Я прошу у тебя помощи…

Кейн с трудом сдержал вздох. Пять месяцев назад его брат-близнец женился, и с тех пор его мать безжалостно пыталась заставить жениться Кейна, своего овдовевшего сына.

— Я думаю, тебе нужен отдых…

При этих словах Кейн глубоко вздохнул. Взглянув на панель телефона, он увидел, что засветилась, замерцала линия номер четыре, обозначающая, что в Токио собираются дать отбой.

— Бог с ним, мама, — сказал он, — какие муки ты сейчас для меня готовишь?

— Отец чувствует себя не очень хорошо и…

— Я приеду к вам…

— Нет, нет, ничего страшного. Он попал в историю по своему обычному мягкосердечию, и я обещала вытянуть его из нее.

Это было обычное положение в родительском доме. Его отец вызывался помочь людям, и вызывался так часто, что нагрузка оказалась чересчур тяжелой.

В попытках защитить его, мать часто должна была играть роль «плохого парня» и освобождать его от обещаний.

— Что он сейчас натворил? — спросил Кейн, когда четвертая линия отключилась.

— Ты знаешь, каков наш сосед Клем, — напомнила она, чтобы подчеркнуть, что прошло миллион лет с тех пор, как Кейн был дома и поэтому мог забыть человека, которого знал всю жизнь. — Он часто берет людей с Востока на отдых в лагерь. Так вот, в прошлом месяце он взял шестерых мужчин, и, в общем, это было тяжеловато для него. Годы берут свое, и сейчас эти лазанья по горам уже не для него…

Кейн молчал. Клем был силен и гибок, как мустанг, и Кейн хорошо знал, что здоровье Клема не имеет никакого отношения к тому, чего добивается от него мать.

— Отец сказал, что теперь он должен взять следующую группу туристов с Востока…

Если Клем уговорил Айэна Тэггерта взять следующую группу, значит, на это была какая-то веская причина…

— Это плохо, что ли? — спросил Кейн. — Прямо-таки гроздь никчемных людей, так, что ли?

Пэт Тэггерт вздохнула:

— Хуже… Жалобщики. Лошадей боятся. Им не хотелось сюда приезжать. Они выполняют лишь приказ босса.

— Очень плохо. Значит, Клем подключил отца на это время?

Кейн услышал в голосе матери гневные нотки.

— Это женщины! Клем это узнал и попросил отца провести две недели, сопровождая четырех капризных нью-йоркских женщин в поездках верхом. Можешь ты это вообразить? Ах, Кейн, не мог бы ты…

Кейн захохотал.

— Мам, тебе не надо завоевывать награду Академии за деятельность, ты можешь просто ее срезать. Значит, тебе хочется, чтобы я, твой сын, твой бедный одинокий вдовец, провел две недели наедине с четырьмя молодыми женщинами в брачном возрасте и, может быть, нашел бы мать для своих сыновей?

— Ну, что же, да, — подтвердила Пэт, расстроенная. — Ну как ты надеешься познакомиться с кем-нибудь, если все время работаешь? А эти все четыре женщины живут в Нью-Йорке, где вы с Майком поселились, и…

Невысказанные слова раскалили телефонную линию, слова о том, как Кейн и его брат уехали из родительского дома, разлучив бабушку и дедушку с внуками.

— Ответ — это однозначное «нет», — сказал Кейн. — Нет! Вот так, мам. Я могу найти себе женщину сам, без всякого сватовства.

— Хорошо, — вздохнула Пэт, — иди, отвечай по своим телефонам.