Театр любви   ::   Картленд Барбара

Близилась полночь, и он был уверен, что Фиона легла спать пораньше.

Она скорее всего решила отоспаться к завтрашней ночи.

Ведь он после страстного свидания с ней обычно спешил в собственную спальню не ранее, чем начинали меркнуть ночные звезды.

В шесть часов горничные в чепчиках и лакеи в рубашках без пиджаков приступали к уборке в доме.

Он снял пальто и положил его на стул.

Даже в полной темноте он знал, где стоит этот стул.

Туда же положил шляпу и перчатки.

В слабом свете, проникавшем сквозь полу круглое окно над парадной дверью, он смог различить перила лестницы, ведущей наверх.

Придерживаясь за них, он тихо ступал по толстому ковру.

Прошел через гостиную, занимавшую весь второй этаж.

Поднялся по следующему пролету лестницы туда, где находилась ее спальня.

Он задержался на мгновение, прежде чем взяться за ручку двери.

И тут же застыл на месте.

Кто-то говорил за дверью, и голос этот принадлежал мужчине.

В какой-то миг Шелдону Муру показалось, будто он ослышался.

А может быть, он вошел не в тот дом?

Но, очнувшись и узнав, кому принадлежит этот голос, он ощутил, как зловещий холод сковывает все его тело.



Глава 2

Герцог теперь не сомневался, что в постели с Фионой в эту минуту находится его кузен Джослин Мур.

Джослин как раз принадлежал к числу тех его родственников, к которым он не испытывал большой привязанности.

Ему было известно, что Джослин, пользуясь своим положением его предполагаемого наследника, пытался занимать деньги у ростовщиков.

Но поскольку они знали, что лишь маловероятный случай мог сделать его третьим герцогом Мурминстерским, то без всякой пощады отказывали ему.

Эта история, каким-то образом превратившаяся в сплетню, дошла и до ушей герцога.

Он понял, Джослин Мур снова глубоко увяз в долгах.

Вновь ему придется самым решительным образом напомнить кузену, чтобы тот не бесчестил семью и наследника герцогства.

Джослин, по-видимому, еще не отошел от предыдущей нотации.

И сейчас герцог думал, что кузен наверняка в отместку ему соблазнил Фиону.

Джослин, так же как и Эрик Фэвершем, не мог пропустить ни одного хорошенького личика.

Его романы сменялись с такой калейдоскопической быстротой, что давно уже перестали шокировать родственников.

Высокий, красивый, как все Муры, он обладал тем особым мужским обаянием и необъяснимой притягательностью, которые чертовски раздражают мужчин и с легкостью обезоруживают женщин.

Первым побуждением герцога было войти в комнату и выяснить отношения с ними.

Но затем он счел подобную акцию слишком унизительной для себя.

Более того, он не имел права упрекать в чем-либо Фиону, поскольку не делал ей предложения.

Он уже думал об этом, но произнести слова, которые она жаждала услышать от него, никак не решался — что-то мешало ему.

Казалось, она любит его пылко и искренне, и он не представлял себе, что она может быть ему неверна.

По крайней мере до тех пор;, пока они оставались любовниками.

Теперь же он мрачно подумал, что Джослин был, вероятно, не единственным, занимавшим его место в его отсутствие.

Он стоял, не зная, что предпринять, пока вновь не услышал голос кузена.

— Ты прелестна, Фиона, — льстиво произнес он, — и ты, несомненно, будешь самой прекрасной герцогиней Мурминстерской среди тех, чьи портреты висели когда-либо в картинной галерее!

— Это — моя цель, — ответила Фиона. — Но ты отлично знаешь, как сложно вынудить Шелдона сказать о замужестве.

— Черт побери! — выругался Джослин. — Он в конце концов должен спасти честь женщины, после того как о тебе заговорил весь Лондон.

— Может быть, ты убедишь его в этом? — насмешливо заметила Фиона.

— Ты знаешь, как дьявольски трудно говорить с ним! — воскликнул кузен.