Упрямица   ::   Марш Эллен Таннер

 – А сколько штормовых ночей и холодных зим­них дней?»

«Не так уж и много, – ответила она себе. На губах девушки засияла мягкая улыбка, когда ее золотые глаза взгля­нули на запад, в сторону Лэндз-Энда. – Пожалуй, мне всей жизни не хватит, чтобы впитать в себя всю эту первоз­данную красоту». Она была бы согласна простоять вот так, мечтая, весь день… Но… Рэйвен легонько вздохнула, и неж­ные плечи ее поникли. Еще раз вздохнув, она отвернулась от окна и начала снимать сапоги для верховой езды.

Когда она вновь спустилась на первый зтаж, на ней было ярко-рубиновое бархатное платье. Декольте, укра­шенное рюшем из кружев, красиво подчеркивало грациоз­ную шею и великолепную форму груди. Узкую талию плотно облегал лиф, а мягкие складки юбки обтекали стройные бедра. Блестящие черные волосы были просто зачесаны назад и скреплены парой дорогих перламутровых гребней. Подрагивающие локоны каскадом спускались по спине ниже ягодиц, соблазнительно покачиваясь в такт шагам, хотя самой Рэйвен было и невдомек, какое впечатление она производит на окружающих. Она слегка хмурилась. Дол­ги следовало уплатить до конца месяца, не забыть бы и про выплату служащим в поместье. С чего же сегодняш­ний день начать? Успеет ли она справиться со всеми сче­тами до прихода мистера Хаггарта?

Морщинка беспокойства на лбу разгладилась, и глаза Рэйвен блеснули лукавством. Почему бы не попросить помощи у мистера Хаггарта? Пусть поломает голову над самыми важными для неё проблемами. Она покажет ему свои книги расходов, а он и подскажет ей, почему каждый месяц она перерасходует средства, несмотря на строжай­шую экономию. По правде говоря, ей стыдно было при­знаться в своем невежестве, не то бы она давно обратилась к нему за помощью. Но если он все равно будет здесь, то вряд ли откажется помочь ей.

Просияв от такой возможности, Рэйвен прошла в ка­бинет отца мимо двойных дверей в Большой холл, поче­му-то распахнутых настежь. Приостановившись на пороге, она вошла. Здесь сильно пахло пчелиным воском, очевид­но, заботливые служанки только что навощили огромный стол для торжеств. В центре стола в большой медной вазе стояли маргаритки, фиалки, колокольчики, венерины баш­мачки и другие полевые цветы среди длинных ветвей ста­ринных тисов.

Пол, сложенный из местного камня, сиял чистотой, отполированный за долгие годы до блеска множеством башмаков и туфелек во время охотничьих балов, свадеб и банкетов. Потолок из мощных деревянных стропил при­давал огромному холлу еще большее величие. Но Рэйвен всегда ощущала особый уют и непринужденность холла, стоило ей забрести сюда. Старинные ружья – некоторы­ми из них пользовались ее предки во время войн и мяте­жей – висели на стенах, украшенных коврами и гобеленами богатых теплых тонов. Вместительный камин, почти в половину человеческого роста, располагался под галереей для музыкантов. Облицовка камина была выполнена из полированного розового мрамора, привезенного около сто­летия назад из Италии.

Рэйвен медленно прошлась по пространству холла, бесшумно ступая мягкими кожаными туфельками и шур­ша бархатными юбками. Она шла и думала о музыке и смехе, еще совсем недавно звучавших тут и гулким эхом отдававшихся под сводами потолка. Бэрренкорты вот уже двести лет неизменно праздновали здесь все значитель­ные события. Она и сама принимала участие в балах по поводу сбора урожая и устраивала приемы вместе с от­цом. Хотя официально она должна была стать дебютант­кой лишь этой зимой, отец настоял, чтобы она стала хозяйкой балов, помогая ему. Гости были очарованы пре­красной улыбающейся девушкой, сердечно принимавшей их у себя, и нередко делали комплименты довольному отцу.

Отец и Рэйвен уже начали обдумывать ее бал-дебют; было это как раз перед самой смертью отца.