Белый ромб и красные шары   ::   Лысов Владимир

Современный пароход начинен новейшим электрорадионавигационным оборудованием; но техника, даже самая совершенная, может выйти из строя, а механический лот и магнитный компас безотказны.

Начали опускать лот. Юра Медведь, перегнувшись через планшир, следил, как он исчезает в зеленой глубине. Лишь только тросик провис, выбрал слабину. Трос натянулся и показал такую же глубину, что и эхолот.

И опять от форштевня потянулись пенистые пузырящиеся усы.

- "Ноль!" - крикнул техник.

Значит, поворот, судно легло на другой галс.

Этот возглас - "Ноль!" - слышится часто. Судно идет короткими галсами, меняет курс через равные промежутки времени.

На мостик поднялся Сергей Филин, отдохнувший, выспавшийся, веселый. Спросил штурмана, сколько миль прошли с начала работ, прикинул в уме, какой это процент по отношению к плановым тысячам, сказал: "Маловато" - взял бинокль, посмотрел на горизонт... Прошел на крыло мостика.

- Нерпа, ребята! - крикнул он чуть погодя.

Ну и что? Их тут много. Глупые - подплывают к самому борту. Хотя чего им бояться? Летом на нерпу не охотятся: линяет, ворс слабый. А к тому же не нагулявшая жира нерпа мгновенно тонет, когда ее подстрелят, охотник не успевает вытащить ее из воды.

Встретились в открытом море утром. За полчаса перегрузили с борта на борт необходимое имущество, и сразу последовали команды:

- Отдать кормовой!

- Кормовой чист.

- Отдать носовой!

Медленно росла, расширялась полоска кипящей воды между бортами. На железную палубу ледокола шлепнулась брошенная с "Фарватера" огромная вяленая рыбина. Перегнувшись через поручни верхней палубы, улыбаясь, ребята что-то кричали, махали руками - прощались. Они уходили в Хатангский залив на лоцмей-стерские работы: ставить знаки навигационного ограждения, зажигать маяки, а мы -я, Тарасевич, Скоблов, Томсон, Лабаскин - на север, продолжать начатый "Фарватером" промер.

- А что ты думаешь! - горячился Одинев, второй штурман "Седова". - Вся эта мистика должна иметь объяснения, реальную основу! Я это несколько раз испытывал, уверен, что это так!

Он развивал свою теорию появления "летучих голландцев", кораблей-призраков, покинутых людьми: если долго смотреть на кильватерную струю, эту мощную борьбу струй, водяную феерию, а потом, оторвавшись, взглянуть вниз, покажется, что палуба уходит из-под ног, что судно кренится: кто-то первый с криком "спасайся!" прыгает за борт, остальные, поддавшись панике, следуют за ним,

- ... Или вот тебе еще одно такое "чудо". Захожу к капитану. Сидит за столом, читает книгу. Не взглянув на меня, спрашивает: "Штурман, почему ушли влево на пять градусов?" Я опешил. Чтобы это так уверенно утверждать, нужно по меньшей мере иметь перед глазами репитер гирокомпаса. "Виноват, - говорю, сию минуту проверю". Бегом возвращаюсь на мостик, гляжу через плечо рулевого на компас. Точно! Рулит в сторону от заданного курса.

Опять иду к капитану. Спрашиваю: "Извините великодушно, но все-таки как вы это определили, каким таким шестым чувством?" "Поживи с мое", - говорит.

- И что ты думаешь? Оказывается, в тот день была солнечная погода, и он, уткнувшись в книгу, обратил внимание, что солнечный зайчик, падавший на пол, чуть переместился. Вот и вся фантастика!

Или другой случай. Вызывает кэп вахтенного штурмана, а сам только что помылся, вышел из ванной. Спрашивает: "Экватор пересекли?" "Никак нет, отвечает штурман. - Нет еще". - "Уверены? Недоволен вами: невнимательны на вахте".

Штурман, понятное дело, от удивления рот разинул: как узнал? Только что вышел из ванной, там у него мыло и мочалка, никаких инструментов. Да что там инструменты! "Вода в воронке по часовой стрелке закручивается, а не наоборот. Стало быть, в южное полушарие вошли", - объяснил капитан.

Сергею Одиневу 24 года. Его уважают на судне.