Большая судьба   ::   Федоров Евгений

Он как бы пунктирно намечает их. Однако, несмотря на это, основное доходит до читателя, не загромождая его внимания излишними данными, имеющими исключительно технический интерес.

Кроме этого, в конце книги имеется своеобразное, написанное в очерковом плане послесловие. На первый взгляд, оно как бы не входит органически в книгу повествования, но приходится признать, что оно законно и необходимо. Это послесловие как бы прожектором освещает прошлое, только что прочитанное, дает возможность лучше понять и оценить заслуги П. П. Аносова.

Книга Евгения Федорова является патриотическим произведением, убедительно показывающим приоритет русской технической мысли в области металлургии. Познавательная ценность романа бесспорна. Широким кругам советских читателей, и особенно молодежи, интересно будет прочесть эту книгу о простом, душевном и вместе с тем великом русском металлурге Павле Петровиче Аносове.

Академик Н. Т. ГУДЦОВ

Ч А С Т Ь П Е Р В А Я

Глава первая

ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ В ЖИЗНИ МОЛОДОГО

ШИХТМЕЙСТЕРА ПАВЛА АНОСОВА

Санкт-Петербургского Горного кадетского корпуса унтер-офицер Павел Аносов, одетый в парадную форму, медленно проходил по набережной Васильевского острова. Высокий, стройный, в треугольной шляпе и в белых панталонах, со сверкающей белой перевязью вокруг гибкой талии, он шел, играя каждым мускулом, ощущая радость здоровой молодости. Восемнадцатилетнему юноше казалось, что сегодня весь Петербург смотрит на него, радуется ему и любуется им. Завтра на торжественном акте Аносову вручат аттестат об окончании корпуса, и он вступит в самостоятельную жизнь. От сознания этого на душе юноши было легко и весело, но вместе с тем печаль, как тихая капель, просачивалась в сердце.

Становилось радостно при мысли о том, что впереди ждет неизвестное и заманчивое: самостоятельная жизнь, увлекательная работа, о которой он так мечтал; что навсегда уйдут в прошлое скучные уроки - фехтование, танцы, катехизис, латынь, отрывавшие время от любимых занятий по металлургии.

Обо всем этом недавно только мечталось, так опостылели стены корпуса, но вот сегодня, сейчас, когда подошло время покидать корпус, сердце Аносова тоскливо сжималось при мысли, что больше он никогда-никогда не возвратится сюда! Никогда он не сядет за учебники, не подойдет к школьной доске и не будет с таким огромным нетерпением ждать субботы, чтобы пойти в отпуск к знакомым. Всё, что происходило в корпусе за семь лет учения, неожиданно повернулось к нему новой, привлекательной стороной. Стало жаль покидать сделавшийся родным Горный корпус, преподавателей и расставаться с товарищами. Даже город с вечно хмурым, серым небом, моросившим дождем и пронизывающими туманами сегодня выглядел иначе: Петербург под утренним солнцем вставал над широкой рекой обновленным и чудесным. Сегодня всё, всё выглядело светло и радостно! Нева, серебрясь под солнцем, величаво текла в гранитных берегах. Воздух был необычайно прозрачен и свеж. Высокое нежно-бирюзовое небо простиралось над столицей. В садах и скверах неподвижно застыла листва, чуть тронутая легкой позолотой, но, кроме этого, ничто не говорило о надвигающейся осени. Август в этом году выдался солнечный и тихий.

Миновав деревянный Исаакиевский мост, Аносов ускорил шаги, и вскоре перед ним встал знакомый фасад Горного корпуса. Когда-то некрасивые, разбросанные в беспорядке здания чародей-зодчий Воронихин превратил в стройное художественное целое, поражающее своей красотой. На Аносова всегда особенно сильное впечатление производил фасад корпуса. К Неве спокойно спускалась широкая гранитная лестница пристани, последние ступени которой часто заливала невская вода.