Царьградская пленница   ::   Волков Александр

Но дым пожарища заполонил воздух, на улице была суматоха, и Ольга ничего не увидела.

Врагам недешево обошлась ночная битва. Хотя русские и были захвачены врасплох, в схватке полегло много кочевников. На улице виднелись трупы в узорчатых халатах, широких шароварах и мягких сапогах.

Внезапно орда всполошилась. Предводители сзывали людей. Всадники, пронзительно гикая, гнали награбленный скот в степь. Печенеги, снимавшие одежду с убитых, бросили свое занятие и поспешили к лошадям.

Что случилось? Ольга взглянула на Днепр.

- Боже правый! - с надеждой вскрикнула она. - Княжеские дружинники спешат на помощь!

Ондрей Малыга мрачно отозвался:

- Голубка моя, они не поспеют. Нехристи наших ждать не станут: На широкой глади Днепра, курившейся утренним туманом, виднелось несколько больших лодей, наполненных кметами [кметы - воины]. Быстро поднимались и падали весла, сверкали стальные наконечники копий, блестели лезвия обнаженных мечей. Это киевляне, заметив дым необычного пожарища, спешили на выручку вотчине Ярослава [Ярослав Мудрый - великий князь Киевский, правил страной с 1019 по 1054 год; вотчина - княжеское или боярское владение].

- Держитесь, братья! Держитесь крепко! - кричали ратники.

Но Ондрей Малыга был прав: помощь явилась слишком поздно. Кочевники бросили медлительных волов и овец, навьючили лошадей награбленным добром, посадили перед собой пленников и на рысях двинулись на восток, топча нивы, покрытые изумрудно-зелеными всходами.

Глава вторая. ПОСЛЕ НАБЕГА

Шайка печенега Арслана разорила Черторый в середине месяца травня года 6538-го [травень - май; летосчисление в Древней Руси велось от так называемого сотворения мира, которое, по учению церкви, произошло за 5508 лет до нашей эры.

Таким образом, 6538 год от сотворения мира соответствовал 1030 году нашей эры].

Крупные набеги многочисленных орд в то время уже прекратились, но небольшие отряды разбойников, набегавшие из Дикого Поля [Дикое Поле старинное название степей между Доном, верхней Окой и левыми притоками Днепра], проскальзывали между пограничными укреплениями, возведенными по берегам рек Стугны, Ирпени и Трубежа, и уходили обратно, оставляя за собой смерть и разрушение.

Подожженные кочевниками хаты пылали. Киевские воины, челядь боярина Ставра и уцелевшие жители села тушили пожары.

Кузнец Трофим проник в горевшую хату Стоюна и выволок оттуда рыбака. Он притащил из реки воды в шапке и стал лить на голову Стоюна. Тот открыл глаза.

- Живой! - радостно воскликнул кузнец.

- Хату гасите: - прошептал Стоюн. - Ольгушка: Детей из тайника:

Трофим созвал людей. Огонь быстро потушили. Детям рыбака покричали, что опасность миновала, и наглотавшиеся дыма Светлана и Зоря выползли на воздух.

- А где же родимая? - растерянно спросила Светлана, озираясь вокруг.

- И впрямь матушки не видать, - удивленно пробормотал Зоря.

Соседка Акулина горестно покачала головой.

- Увели вашу родимую нехристи, - печально сказала она. - Бедные сиротинушки! И батю вашего не пощадили окаянные!..

Нежданное горе потрясло детей. Светлана заголосила. Зорю охватило желание бежать за похитителями, вступить с ними в борьбу и отбить мать. Но юноша понял, что не с его слабыми силами избыть беду, и горестно склонился над отцом.

Среди хаоса и разрушения начал восстанавливаться порядок. За дело принялся княжий тиун Ставр. По его приказу мертвых поселян сносили в одно место, чтобы потом предать христианскому погребению. А трупы печенегов сбрасывали в быстрый Черторый, и волны с плеском подхватывали их и уносили прочь.

Раненых перевязывали, укладывали на мягкую рухлядь, вытащенную из хат, поили водой. Женщины спускались в тайники, вытаскивали ревущих детей, успокаивали, кормили.