Иван Болотников (Часть 3) :: Замыслов Валерий Александрович
Страница: 10 из 50 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЯ не прощу тебе пустоты одиночества 30.06.10 - 05:30 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Не наплетешь лишку, Устимко?
Секира раскурил от огнива трубку, глубоко затянулся и, выпустив из ноздрей целое облако едкого дыма, изрек: - Не пойду сватом. - Як же так? - подивился Гаруня. - То немалая честь от воинства. - Ступай, Устимка, раз казаки гутарят, - произнес Мирон Нагиба. - Не пойду, коль мне доверья нет, - артачился Секира. - Тьфу, дите неразумное! - сплюнул Гаруня. - Да кто ж то гутарил? Я того не слышал. А вы слышали, дети? - Не слышали! - хором закричали казаки. - Добрый сват Секира! - Любо! Гаруня поднял над трухменкой желтый прокуренный палец. - Во! Чуешь, Устимко, как в тебя хлопцы верят? - Чую, дедко! - рассмеялся Секира, и лицо его приняло обычное плутоватое выражение. - Пойду свашить, Да вот токмо наряд у меня небоярский. Вид у казака был и в самом деле неважнецкий. Не кафтан - рубище, шапка - отрепье, сапоги развалились. - Ниче, - спокойно молвил Гаруня. - Обрядим. А ну, хлопцы, беги по Раздорам. Одолжите у домовитых наряд, Прибоярим Устимку! И прибоярили! Часу не прошло, как стал казак хоть куда. Нашли для Секиры голубой суконный кафтан, расшитый золотыми узорами, новехонькую шапку, отороченную лисьим мехом, белые сапожки из юфти с серебряными подковами. Но еще краше вышла к казакам Агата. Была она в багряной атласной шубке с круглым горностаевым воротом, в кокошнике из золотой ткани, богато расшитом мелким жемчугом. Статная, чернобровая, белолицая - глаз не отвести! Глянула лучистыми глазами на Болотникова, улыбнулась радостно. А Болотников будто только теперь увидел ее необычно яркую красоту, влажный блеск ласковых глаз, и какая-то смутная тревога пала на сердце. "Славная же у Федьки женка", - невольно подумалось ему. Осенив крестом свата и сваху, дед Гаруня повелел им шествовать к Соломе, но Секира вдруг почему-то повернул вспять. - Ох, недобрая примета. Расстроит нам свадьбу Устимко! - досадливо махнул рукой Гаруня. - Ты чего, хлопчик? - Кочергу с помелом забыл. Без того свашить не ходят, - отвечал Секира. - Гарно, хлопец! - одобрил Гаруня. - Слышал о таком деле. Вновь пошли: Агата - с хлебом-солью, Секира - с помелом да кочергой наперевес. Григорий Матвеич свахой остался доволен: Агата всегда была ему по душе. А вот Секиру принял с прохладцей. "Баюн и бадяжник1. Ужель другого казака не сыскали?" - с недовольством подумал он. Однако сват оказался настолько почтительным, настолько степенно и толково свашил, что Григорий Матвеич начал помаленьку оттаивать. Понравились ему и кочерга с помелом, и хлеб-соль, и на диво обстоятельный разговор. Все-то вел Устим по чину да по обычаю, нигде палку не перегнул, нигде лишнего слова не вывернул. Будто век в сватах ходил. И Агата постаралась. Голос ее, нежный, да ласковый, умилил и Григория Матвеича, и Домну Власьевну. Когда хозяева отведали хлеба-соли, Секира облегченно вздохнул: дело к согласию. - Хлеб-соль принимаем, а вас под образа сажаем, - молвил по обычаю Григорий Матвеич, легким поклоном указав свату и свахе на красный угол. Тут Секира и вовсе возрадовался, да и Агата заулыбалась. Трижды земно поклонились они хозяевам и чинно пересели под образа. Домна же Власьевна горько и безутешно заплакала, но Григорий Матвеич прикрикнул: - Буде, мать! Домна Власьевна умолкла: была она тиха и покорна, но до конца уже сидела в затуге великой. Тяжко ей было Любавушку в чужие руки отдавать: тяжко было и Григорию Матвеичу, но тот все крепился, и чтоб не тянуть больше разговор и не травить душу, молвил: - Противу божьей воли грешно идти... Подавай, мать, рядную грамотку. Поднялась Домна Власьевна, малый столбец из-за божницы вынула, поднесла мужу с поклоном. Тот принял, усадил жену обок. - Любава у нас не сиротой росла. Приданое припасли. Что бог дал, то и купцу-молодцу жалуем. - Да купец и без приданого возьмет! - забыв про обычай, весело вскричал Секира. Григорий Матвеич нахмурился. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|