Эдит Пиаф   ::   Берто Симона

И тогда "девушки" - для них я была ребенком, подобным тому,

который у кого-то из них где-то был или о котором кто-то из них

мечтал,- шили мне тряпичные куклы. Целыми днями сидела я на

маленькой скамеечке с этими куклами на коленях. Я их не видела,

но старалась "увидеть" руками.

Самым лучшим временем дня был обед. Я болтала, смеялась, и

все смеялись вместе со мной. Я рассказывала разные истории. Они

не были слишком сложными, но это были мои истории, те, что

случались со мной.

Приученная бабушкой с материнской стороны к красному вину, я

ревела, когда в Бернейе вместо него давали воду: "Не хочу воды.

Мена говорила, что это вредно, что от воды болеют. Не хочу

болеть".

...Сидя на скамеечке, в окружавшем меня мраке, я пыталась

петь. Я могла слушать себя часами. Когда меня спрашивали: "Где ты

научилась?" - я отвечала с гордостью: "На улице Рампоно" (там был

кабачок, куда ходила Мена). Чтобы выпить за чужой счет, бабка

водила меня на танцульки в кабачки, в трактиры. Она говорила:

- Спой, малышка, спой им "Ласточку из предместья".

Ее звали ласточкой из предместья,

А она была просто девушкой для любви.*

______________

* Тексты песен даются в подстрочном переводе. - Ред.

Все вокруг смеялись, и Мена получала свою рюмку".

Эдит часто вспоминала свою жизнь в Бернейе. "Девицы" по вечерам веселились, в комнатах приятно пахло сигаретами и вином, с шумом взлетали пробки от шампанского. До слуха девочки, правда, доносились лишь звуки веселья - бабушка считала, что ей не место в гостиной.

Некоторых клиентов Эдит знала. Она их делила на две группы: на тех, у кого был интеллигентный голос, а колени обтянуты тонким сукном, и на тех, кто был грубее и у кого кололась борода.

"Дамы", как их называла Эдит, были ласковы, и от них хорошо пахло. Эдит с ними больше никогда не встречалась, кроме одного раза - несколько человек приезжали на похороны отца.

"Папу я тогда не знала. Никогда не слышала, поскольку не

могу сказать: видела.

Мне было года четыре, когда меня впервые повезли к морю.

Непонятная музыка и незнакомые запахи. Я сидела на песке. Это

была не земля, про которую мне говорили: "Не пачкайся". Я

набирала его полные пригоршни, и он сыпался, сыпался... Как вода,

которую можно удержать.

И вдруг слышу незнакомый голос:

- Мне сказали, что тут есть маленькая девочка, которую зовут

Эдит.

Я протянула руки, чтобы потрогать, и спросила:

- Ты кто?

- Угадай.

Я закричала:

- Папа!

Увидела я его только два года спустя.

Я всегда считала, что этот период жизни во мраке дал мне

способность чувствовать не так, как другие люди. Много позднее,

когда мне хотелось как следует понять, услышать, "увидеть" песню,

я закрывала глаза. Я их закрывала и тогда, когда хотела

"исторгнуть песню" из глубины моего существа или мне нужно было,

чтобы голос зазвучал как бы издалека".

Я была еще совсем маленькая, когда мать, болтая при мне с подругами, сказала: "У Симоны есть сестра, ее зовут Эдит, она слепая".

Моя слепая сестра, которая жила где-то у матери моего отца, меня нисколько не интересовала. Дома было полным-полно сестер и братьев. Чем она лучше? Все мы, правда, от разных отцов. Подумаешь!

Как потом выяснилось, у Эдит вскоре после рождения выросла катаракта, но никто этого не заметил. Она не видела в течение трех лет.

Бабушка Луиза повезла ее как-то в Лизье, в департаменте Кальвадос, куда паломники отправляются на богомолье к святой Терезе. И Эдит прозрела. Это было настоящим чудом, она верила в него всю жизнь. С этого момента она стала поклоняться святой Терезе: носила ее образок, а на ночном столике у нее всегда стояла ее иконка.

Надо сказать, что "чудо" произошло довольно любопытным образом. Уже не помню, кто рассказал об этом Эдит, наверное, отец. В семь лет у нее уже были воспоминания. Эдит очень хорошо обо всем помнила.