Эпитафия спецхрану   ::   Джимбинов С

Оно входило во все дореволюционные собрания сочинений Гоголя, даже однотомные. Никто никогда, естественно, не сомневался в авторстве Гоголя. Вот, например, что писал об этой работе лечивший писателя доктор Тарасенков; "Перед последней болезнью Гоголь окончательно отделал и тщательно переписал свое заветное сочинение, которое было обрабатываемо им в продолжение почти 20 лет..." (*).

(* Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений в 3-х томах под ред. А Кирпичникова. М. 1903, т. 3, стр. 492. *)

Не ищите эту работу в советских изданиях Гоголя. Правда, все издания у нас "избранные", кроме единственного академического полного собрания (1937-1952). В этом монументальном четырнадцатитомнике заветная работа, конечно, есть? Ничуть не бывало. Правда, в восьмом томе, вышедшем в юбилейном, 1952 году, на странице 743 можно обнаружить следующее примечательное объяснение: "В издание не введено, как не имеющее прямого отношения к литературной деятельности Гоголя и представляющее узко биографическое значение, его богословское сочинение "Размышления о божественной литургии"". Когда врут, даже язык начинает заплетаться - "представляющее узко биографическое значение"... И это о заветной работе писателя! В полном академическом издании! Вот где настоящий "беспредел". Казалось бы, откуда этот панический страх перед гоголевским словом, прямо как у нечистой силы перед крестом? Так ни разу в советское время "Размышления..." и не издали. А Тютчев? Ведь ни в одном советском издании нет его политических статей "Россия и революция", "Россия и Германия", "Папство и римский вопрос", "О цензуре в России", - которые есть в любом, даже плохоньком, дореволюционном собрании его сочинений. Рассказам о мытарствах книг русских классиков несть конца. Но все-таки расскажу еще историю единственной в советское время попытки отдельного (не в собрании сочинений) издания романа Ф.М. Достоевского "Бесы". Уж очень она поучительна. 24 января 1935 года в "Правде" появилась небольшая заметка А. М. Горького под названием "Об издания романа "Бесы"". Начиналась она так: "В 20 No "Правды" напечатаны "Заметки" читателя т. Д. Заславского. Автор заметок протестует против издания "Академией" романа Достоевского "Бесы". Мое отношение к Достоевскому сложилось давно, изменяться - не может, но в данном случае я решительно высказываюсь за издание "Академией" романа "Бесы", а также однозвучных с ним романов: Писемского "Взбаламученное море", Лескова "Некуда", Крестовского "Марево", т. е. контрреволюционных романов. Делаю это потому, что я против превращение легальной литературы в нелегальную, которая продается "из-под полы", соблазняет молодежь своей "запретностью" и заставляет ее ожидать "неизъяснимых и наслаждений" от этой литературы". И далее: "В оценке "Бесов" Заславский хватил через край, говоря: "Хорошо известно, что "Бесы" - как раз наиболее художественно слабое произведение". Это - неверно. Роман "Бесы" написан гораздо более четко и менее неряшливо, чем многие другие книги Достоевского и, вместе с "Карамазовыми", самый удачный роман его". Заканчивается заметка так: "Громко выраженный испуг Заславского кажется мне неуместным: Советская власть ничего не боится, и всего менее может испугать ее издание старинного романа. Но, не устрашив Советскую власть и общественность, т. Заславский доставил своей статейкой истинное удовольствие врагам и особенно - белой эмиграции. "Достоевского запрещают!" - взвизгивает она, благодарная т. Заславскому за милостыню, неосторожно брошенную ей". Чем же закончилась эта история? Казалось бы, о чем речь - разумеется, победил Горький: ведь "Правда" напечатала его заметку, а авторитет Горького и Заславского несопоставим.