Необыкновенные приключения юных кубанцев   ::   Тютерев Федор

Вместе с разношерстной солдатней прибыла и техника - автомашины с походными кухнями на прицепе или пушками, а тягачи притащили несколько длинноствольных, видимо - дальнобойных, орудий. Одно из них установили в невысоком кустарнике на юговосточной окраине Дальнего. Из него по нескольку раз в сутки стали палить куда-то в сторону Краснодара. Ухало так, что в ближних хатах позвякивали стекла в окнах.

Эти пушкари оказались нестрогими, и пацанва помельче приходила глазеть. Интересно было наблюдать сблизка, как обслуга, подтащив ящик (штабелек из них находился метрах в двадцати от орудия), доставали из него большущий "патрон" со снарядом, заталкивали его в ствол, захлопывали, словно дверцей, затвором и, отбежав и заткнув уши, дергали за веревку. Кто из пацанов не успевал прикрыть ладонями свои, в голове долго звенело.

Пару раз наведался сюда и Михаил. Он обратил внимание, что и пушка, и склад с боеприпасом в перерывах между стрельбой оставляли без охраны. Ему страсть как хотелось обзавестись хоть одним снарядом, и он сказал об этом Ваньку:

- Слышь, Вань, давай один сопрем. Разрядим - знаешь, скоко там пороху!

- А что, это идея! Они в ящиках?

- Да. По четыре штуки в каждом.

- Вот и сопрем вместе с ящиком.

Сказано - сделано. Подождав, когда орудийный расчет ушел то ли греться, то ли на ужин, под покровом сумерек Ванько взгромоздил на плечо тяжелый, пуда под три, ящик и быстренько переправил в заранее подготовленное место. Извлекли "одну дуру" - снаряд с гильзой имел в длину около полуметра - и, замаскировав остальное, унесли в бесхозный, полуразвалившийся сарай на околице (дверь, стропила и все, что способно гореть, еще осенью они же перетаскали на дрова Вере Шапориной).

Миша, которому больше других не терпелось "раскурочить" приобретение, на следующий день собрал всех пораньше. Ванько, взявшись одной рукой за снаряд, другой - за противоположный конец гильзы, без особого труда, как это не раз делал с винтовочными патронами, расшатал и вынул стальную болванку из сужения. Затем из гильзы извлекли белый, похожий на шелковый, мешочек с порохом толщиной в руку. Но не сыпучим, как предполагалось, а в виде длинных зеленоватых трубочек чуть толще вязальных спиц. И лишь внизу, за перегородкой, обнаружили со стакан обычного, винтовочного, квадратиками.

- Вань, попробуй вывинтить и пистон. - попросил Миша. - Я вот ножницы для этого прихватил.

- А зачем он тебе?

- Тогда из этой дуры можно будет сделать классную мину.

- Ми-ину? Как это? - переспросил Борис с недоверием.

- Поясни, - не понял и Ванько.

- Очень, воще, просто, воще. - Миша взял пустую гильзу в руки и стал пояснять: - В отверстие от пистона вставим несколько порошин...

- А понял! - догадался Борис. - Всыпаем мелкий порох, сверху - длинный, затыкаем снарядом...

- Точно. А к наружным порошинам подводим фитиль...

- Мысля хорошая, - одобрил Ванько. - Ты, Мишок, голова! Но подорвем не склад - грохнет так, что повылетят стекла и на вашем краю. А вот орудие испортить можно запросто.

- Это намного выгодней, - признал и Федя. - Останутся целыми стекла, перестанут бухать под самым ухом, а главное - хоть немного поможем Красной Армии. От этой смертоносной машины не погибнет больше ни один наш боец!

Ну а дальше было и того проще. "Мину" закрепили так, что снаряд разорвался в области замка, раворотив его так, что орудие убирали уже после изгнания оккупантов. Кто и как это сделал, осталось видимо, загадкой и для обслуги. Если, конечно, ее не расстреляли за головотяпство.

К а к уже упоминалось, в андреевой хате, опустевшей после смерти матери, чье больное сердце не выдержало после пропажи сына, поселилась банда румын. Этим дикарям фашисты поручили гонять хуторских женщин на рытье окопов километрах в пяти восточнее хутора. Мало того, что звероватые надсмотрщики обращались с ними по-хамски там, они и здесь вели себя разнузданно.