Полное собрание сочинений. Том 13   ::   Сталин Иосиф Виссарионович

Я знаю, что среди некоторых немецких государственных деятелей наблюдается

известное недовольство и тревога по поводу того, как бы Советский Союз в своих переговорах

или в каком-либо договоре с Польшей не совершил шаг, который означал бы, что Советский

Союз даёт свою санкцию, гарантию владениям и границам Польши.

По моему мнению, эти опасения ошибочны. Мы всегда заявляли о нашей готовности

заключить с любым государством пакт о ненападении. С рядом государств мы уже заключили

эти пакты. Мы заявляли открыто о своей готовности подписать подобный пакт и с Польшей.

Если мы заявляем, что мы готовы подписать пакт о ненападении с Польшей, то мы это

делаем не ради фразы, а для того, чтобы действительно такой пакт подписать. Мы политики,

если хотите, особого рода. Имеются политики, которые сегодня обещают или заявляют

одно, а на следующий день либо забывают, либо отрицают то, о чём они

заявляли, и при этом даже не краснеют. Так мы не можем поступать. То, что делается

вовне, неизбежно становится известным и внутри страны, становится известным всем

рабочим и крестьянам. Если бы мы говорили одно, а делали другое, то мы потеряли

бы наш авторитет в народных массах. В момент, когда поляки заявили о своей готовности

вести с нами переговоры о пакте ненападения, мы, естественно, согласились и приступили

к переговорам.

Что является с точки зрения немцев наиболее опасным из того, что может произойти?

Изменение отношений к немцам, их ухудшение? Но для этого нет никаких оснований.

Мы, точно так же, как и поляки, должны заявить в пакте, что не будем применять насилия,

нападения для того, чтобы изменить границы Польши, СССР или нарушить их независимость.

Так же, как мы даём это обещание полякам, точно так же и они дают нам такое же обещание.

Без такого пункта о том, что мы не собираемся вести войны, чтобы нарушить независимость

или целость границ наших государств, без подобного пункта нельзя заключать пакт.

Без этого нечего и говорить о пакте. Таков максимум того, что мы можем сделать.

Является ли это признанием версальской системы? Нет. Или, может быть, это является

гарантированием границ? Нет. Мы никогда не были гарантами Польши и никогда ими не

станем, так же как Польша не была и не будет гарантом наших границ. Наши дружественные

отношения к Германии остаются такими же, какими были до сих пор. Таково моё твёрдое

убеждение.

Таким образом, опасения, о которых Вы говорите, совершенно необоснованны. Опасения

эти возникли на основании слухов, которые распространялись некоторыми поляками и

французами. Эти опасения исчезнут, когда мы опубликуем пакт, если он будет подписан

Польшей. Все увидят, что он не содержит ничего против Германии.

Людвиг. Я Вам очень благодарен за это заявление. Разрешите задать

Вам следующий вопрос: Вы говорите об “уравниловке”, причём это слово имеет определенный

иронический оттенок по отношению ко всеобщему уравнению. Но ведь всеобщее уравнение

является социалистическим идеалом.

Сталин. Такого социализма, при котором все люди получали бы одну и ту же

плату, одинаковое количество мяса, одинаковое количество хлеба, носили бы одни и

те же костюмы, получали бы одни и те же продукты в одном и том же количестве,— такого

социализма марксизм не знает.

Марксизм говорит лишь одно: пока окончательно не уничтожены классы, и пока труд

не стал из средства для существования первой потребностью людей, добровольным трудом

на общество, люди будут оплачиваться за свою работу по труду. “От каждого по его

способностям, каждому по его труду”,— такова марксистская формула социализма, т.

е. формула первой стадии коммунизма, первой стадии коммунистического общества.