Резановский мавзолей   ::   Пикуль Валентин

---------------------------------------------

Пикуль Валентин

Резановский мавзолей



Пикуль Валентин

Резановский мавзолей

Повесть начнется с осени 1802 года, но, верный своим навыкам забегать во времени вперед, я приглашаю читателя в Калифорнию 1847 года, когда эти края навестил известный английский мореплаватель и ученый Джордж Симпсон.

Сан-Франциско еще не блистал огнями, к северу от Сакраменто бурная Славянка впадала в залив Румянцева, в устье этой реки высился гордый Форт-Росс, окруженный множеством ранчо русских поселений, где они выращивали редьку в пуд весом, а к югу от Сан-Франциско располагался Монтерей - столица всей испанской Калифорнии. Уроженец тех краев американский писатель Брет Гарт вспоминал, что случилось тогда в цитадели праздничного Монтерея:

Много собралось народу на торжественный банкет,

Принимал все поздравления гость, английский баронет.

Отзвучали речи, тосты, и застольный шум притих:

Кто-то вслух неосторожно вспомнил, как пропал жених.

Тут воскликнул сэр Джордж Симпсон:

- Нет, жених не виноват!..

Старые гранды, хозяева Монтерея, еще не забыли, как давдым-давно сюда ворвался под парусами русский корабль, с него сошел на берег дипломат царя Николай Резанов, а донья Кончита, юная дочь коменданта, тогда же отдала ему руку и сердце, поклявшись ждать, когда он вернется снова, чтобы увезти ее в заснеженную Россию. Но с тех пор минуло сорок лет, Резанов не возвратился, а Кончита, старея, все ждала его, все ждала, ждала.

Иногда она в печали слышала безгласный зов.

- Он придет, - цветы шептали.

- Никогда, - неслось с холмов.

- Нет, жених не виноват! - провозгласил сэр Джордж Симпсон. - У нас в Лондоне хорошо знают его историю. Резанов, влюбленный в юную испанку, скакал через Сибирь как бешеный, зная, что невеста обязалась ждать его два года, и во время скачки он выпал из седла и разбился насмерть. Думаю, пылкая испанка, прождав два года, давно забыла о нем! А жива ли она? вдруг спросил Симпсон.

Разом все стихло. Из-за стола поднялась пожилая, но еще красивая испанка - вся в черных одеждах.

- Это. я! - сказала она, и стало еще тише. - Нет, сэр, не два года, а двадцать раз по два года я жду, все СОРОК ЛЕТ.

Джордж Симпсон растерялся, никак не готовый встретить испанскую Пенелопу, почти полвека ожидавшую своего Одиссея.

- Простите, - единственное, что он мог ей сказать.

- Все кончено, - отвечала ему Кончита Консепсьон, выходя из-за стола, - и теперь мне уже некого ждать.

- Простите, - еще раз повторил британец.

А под белым капюшоном на него глядел в упор

Черным углем пережженный женщины безумный взор.

"А жива ль она?" Кончиты раздалися тут слова:

- Нет, синьоры, вы считайте, что отныне я мертва.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

- Мертва, мертва, а я один. Зачем ты покинула меня?

Так рыдал над гробом жены Николай Петрович Резанов, и мы, читатель, возвращаемся в осень 1802 года, когда на кладбище Петербурга выросла новая могила. Сенатский обер-прокурор похоронил свою жену Анну, дочь знаменитого Шелихова, которая оставила ему малолетних детей, в том числе и младенца дочь Олю, которой исполнилось лишь 12 дней.

Николай Петрович навестил поэта Державина:

- Гаврила Романыч, - сказал он ему, рыдающий, - чувствую, жизнь покидает меня. А на детей глядя, едино лишь растравляю свои сердечные раны. Что делать? Подскажи!

Резанов был автором проекта о посольстве в Японию, он же ратовал о коммерческих связях русской Аляски с русскими в Калифорнии, и Державин сказал, что развеять свое горе вдовец может лишь в дальнем путешествии, какое и готовится:

- Думаю, государь одобрит твое назначение.