Рим или смерть   ::   Вершинин Лев

Агуяр, дай шинель, - крикнул он ординарцу.

Тот подошел, снял с себя солдатскую, видавшую виды шинель и набросил ее Гарибальди на плечи. Гарибальди скинул ее и расстелил на снегу.

- Иначе коням не пройти, - пояснил он.

Векки, не раздумывая, снял свою новенькую офицерскую шинель и тоже разложил ее на снегу. За ним - Биксио и Сакки.

- Теперь можно двигаться дальше, - сказал Гарибальди.

Он взял Уругвая под уздцы и повел его по шинелям за собой вверх, к вершине. Так, перекладывая шинели и осторожно ведя коней, они шли с милю. Шинели намокли, разбухли, идти становилось все труднее. Они часто останавливались и растирали коченеющие руки и щеки.

Наконец они достигли вершины горы, густо поросшей буком и кленом. Вечерело, ветер завывал все злее, рядом с тропой горный поток с грохотом низвергался в ущелье. По обе стороны потока валялись огромные валуны, источенные водой и временем. Куда ни кинешь взгляд, везде вековые деревья да громадные каменные глыбы. Казалось, этому лесу и каменной пустыне не будет конца. Но внизу, укрывшись в дубовой роще, лежало селение, оно выдавало себя белесым дымком из труб, таявшим в бездонном небе.

- Потерпите, - сказал Гарибальди товарищам, - худшее позади. Еще немного, и мы будем в тепле.

Увы, спуск оказался ничуть не легче подъема. Кони, правда, больше не скользили, зато по грудь утопали в рыхлом снегу, который наметал шквальный ветер. Снег был повсюду, под его тяжестью обвисали даже ветви могучих дубов и буков. Силы путников таяли. И вдруг сквозь просветы между деревьями стали видны каменные домики с покатыми крышами - это и была Аркуата.

- Вон там дом мэра, - сказал Векки, когда они подъехали поближе.

Он остановился и показал Гарибальди на двухэтажное строение, облицованное гранитом. Массивный дом с четырьмя окнами по фасаду стоял в центре селения. Крышу венчала изящная круглая башенка, а вход в дом преграждали ворота из кованого железа с остроконечными зубцами.

- Сразу видно, что здесь живет не простолюдин, а важный синьор, проронил Сакки, разглядывая башенку.

- Если бы еще и гостеприимный, - в тон ему ответил Гарибальди.

И они поскакали к дому.

Башенка явно была не просто архитектурным украшением, но и наблюдательным пунктом. Не успели они спешиться, как из дома вышел пожилой человек в длинном до пят темном пальто и шляпе. Он снял шляпу, обнажив голый череп, вежливо поклонился гостям и представился.

Это был дворецкий графа Ринальди. Он пригласил Гарибальди и его спутников в дом. Поймав недоуменный взгляд Сакки, тут же любезно пояснил о лошадях позаботятся слуги. По длинному коридору провел их в столовую и ушел распорядиться насчет ужина.

Гарибальди ловко оседлал стул и принялся разглядывать столовую. Низкий потолок с деревянными балками, с него свисает керосиновая лампа. Мебель простая, добротная, посредине грубый деревянный стол, громоздкие стулья, в левом углу - диван с железной гнутой спинкой, в правом старинный буфет с зеркалом.

- По мебели скорее скажешь, что это дом богатого крестьянина, чем графа, - бросил Сакки.

- Насколько я знаю, - ответил Векки, - отец графа был в молодости черузико. - И в ответ на немой вопрос Гарибальди объяснил: - Ну, продавал пиявки и пускал больным кровь.

Прошел час, никто не появлялся.

- Странное, однако, гостеприимство, - заметил Нино Биксио. - Могли хотя бы лампу зажечь. Уж не попали ли мы в ловушку?

- Не думаю, - отозвался Векки. - Конечно, граф Ринальди убежденный папист, вот даже портрет Пия со стены не снял, но он человек чести. Он не запятнает свое имя убийством в собственном доме.

- Если только не последует примеру своего обожаемого Пия! - горячо возразил Биксио. - Тот ведь тоже начал достойно, даже амнистию даровал. Только ненадолго его хватило.