Секретный узник   ::   Парнов Еремей

За несколько часов было насмерть забито больше заключенных, чем за всю истекшую неделю.

В эсэсовских казармах прошел слух, что ожидается какая-то высокая инспекция из Берлина. После того, как был снят с должности и отдан под суд обвиненный в злостных уголовных преступлениях прежний комендант Кох, таких инспекций боялись пуще огня. По поводу предполагаемой ревизии высказывались самые разные предположения. Одни говорили, что Эйхман обнаружил слишком высокий показатель средней продолжительности жизни заключенных в Бухенвальде евреев, другие ссылались на якобы высказанное самим фюрером недовольство масштабами ликвидации. Но точно никто ничего не знал. Комендант лагеря к внутреннему телефону не подходил, а его заместитель на все вопросы отвечал уклончиво. Обсудив всевозможные варианты, эсэсовцы остановились на том, что в лагерь прибывает главный гигиенист при имперском медике СС и полиции. На то были основания: во-первых, главный гигиенист еще в мае прислал указание перевести все циркуляционные газокамеры с газа "циклон" на "арегинал", во-вторых, комендант дважды за сегодняшний день вызывал врача Шидлауски.

Конечно, штандартенфюреру плевать было на научную работу, с которой так носился врач. Ясное дело, разговор шел о приезде главного гигиениста.

Но напряжение в лагере продолжало расти. Эсэсовец на главной вышке открыл огонь и убил двух заключенных: ему показалось, что они хотят пойти на проволоку. Наэлектризованная атмосфера всеобщего ожидания не разрядилась и к вечеру. В 19 часов на плацу появились рапортфюрер Гофшульте и штабсшарфюрер Отто, которые подозвали к себе двух командофюреров для непродолжительной беседы. Вскоре после этого всех заключенных стали загонять в блоки. Обслуживающих же крематорий заключенных - мрачную "небесную команду" - даже заперли на замок.

Капо Юпп Мюллер - гориллоподобный громила с зеленым треугольником профессионального преступника на полосатой куртке - погрозил при этом волосатым кулаком:

- Если хоть одна гнида высунет нос из помещения... - он замолчал, подыскивая подходящее наказание.

- Живым в топку бросим, - пришел на помощь истопник Гейнц Роде, которого тоже проинструктировал командофюрер.

Но один заключенный - поляк Мариан Згода - все же посмел ослушаться. Когда "небесную команду" загнали в помещение, а дверь заперли, он, улучив удобный момент, забрался в вентиляционную трубу, вылез наружу и спрятался за кучей шлака во дворе крематория.

Он пролежал там, затаившись как мышь, до глубокой ночи.

Белые августовские звезды медленно поворачивались над ним. Прохладный ветерок повеял горьковатым запахом пыльной полыни и далеких буковых рощ. Ущербный месяц скользил по дымчатым волнам облаков. Мертвенным ртутным светом горели фонари на загнутых внутрь бетонных столбах. И в этом иссера-белом огне зловеще скалились фарфоровые черепа изоляторов и отсвечивала влажным змеиным блеском чуть гудящая под током проволока.

Но тишины не было под белой пылью Млечного Пути. Спящий лагерь всхлипывал, как в кошмаре, хрипел сотнями умирающих глоток в бараках, карцере, научных боксах и ревире.

Близко к полуночи Згода заслышал шаги. Длинные тени легли на переливающийся искрами в ночном огне шлак. Он заскрипел под начищенными, серебряными в этой ночи сапогами, как толченое стекло.

Один за другим вошли в крематорий:

штабсшарфюрер унтер-фюрер СС Отто,

лагерфюрер обер-штурмфюрер СС Густ,

рапортфюрер унтер-фюрер СС Гофшульте,

командофюрер обер-шарфюрер СС Варнштедт,

адъютант коменданта Шмидт,

лагерный врач хауптштурмфюрер СС Шидлауски,

обер-шарфюрер СС Бергер.

Замыкал же это безмолвное шествие полуночных призраков хозяин печей унтер-шарфюрер Штоппе.