Сильные мира сего (Конец людей - 1)   ::   Дрюон Морис

Отребьем он считал всех бедняков.

Он остановился перед двумя рисунками, прикрепленными к стене кнопками: на этих рисунках, сделанных сангиной, малютка Дюаль была изображена голой.

Люлю повернулся к кровати и вопросительно посмотрел на Сильвену.

- Я позировала художникам, - пояснила она. - Конечно, не в мастерской, а в художественной школе! Ведь надо же чем-то жить.

- Талантливо, талантливо, - пробормотал он, снова повернувшись к рисункам.

Он продолжал разглядывать комнату. Ничто в ней не говорило о присутствии мужчины, во всяком случае - недавнем. Люсьен опустился на стул возле кровати и кашлянул, чтобы прочистить горло.

- Вчера вечером мы славно повеселились, - сказал он, почесывая подбородок.

- О да, чудесно было! - подхватила девушка.

Голова у нее сильно болела.

- Я, кажется, был немного... навеселе, - продолжал Моблан. - Должно быть, наговорил вам кучу глупостей.

Сильвена в замешательстве смотрела на него; при дневном свете он показался ей еще противнее, чем вечером: она никак не могла привыкнуть к буграм у его висков и к грушевидному черепу, к безобразию, порожденному акушерскими щипцами и придававшему этому почти шестидесятилетнему человеку вид недоношенного ребенка.

"Наконец-то я поняла, на кого он похож, - подумала она. - На гигантский зародыш".

Чтобы отвлечься от этих мыслей, она принялась внимательно разглядывать его широкий черный галстук, обхватывавший высокий крахмальный воротничок, его модный черный пиджак, распахнутое пальто, брюки в серую полоску. Несмотря на свое уродство, богато одетый Люлю наполнил комнату атмосферой довольства и благополучия.

- Вы всегда так наряжаетесь по утрам? - спросила Сильвена.

- Нет, сегодня я тщательно оделся потому, что отправляюсь на похороны. - Он взглянул на часы. - К вам я ненадолго.

И тотчас же Сильвена почувствовала прикосновение его пальцев к своей руке.

- Мне нравятся скромные, благоразумные девочки, - прошептал он хриплым голосом. - Вы меня сразу расположили к себе.

Его рука поднималась выше, проникла в вырез рубашки, холодная накрахмаленная манжета скользнула под мышку, длинные пальцы старались нащупать грудь.

- О, какая она маленькая, - разнеженно пробормотал Люлю, - совсем, совсем еще маленькая.

Сильвена схватила его руку и отбросила на одеяло.

- Нет, нет, - сказала она. - Вы тоже должны быть благоразумны.

Но рука проникла под одеяло и медленно заскользила по ее бедру.

"Не трудно будет вовремя его остановить, - подумала малютка Дюаль, - но все же придется ему кое-что разрешить, ведь он для того сюда и явился".

Его пальцы приподняли ночную рубашку, крахмальная манжета царапала кожу. Вся сжавшись, напрягая мускулы, тесно сдвинув ноги, девушка позволяла гладить себя.

"Ну, милый мой, раз уж ты так спешишь, тебе это недешево обойдется", сказала она себе.

- Да, да, надо быть благоразумным, - бормотал он.

Длинные влажные пальцы сновали по ее гладкому худому животу и замерли...

"Сейчас он побагровеет, начнет тяжело дышать..." И она приготовилась оттолкнуть Моблана. - "Во всяком случае, на первых порах".

Но дряблые щеки Люлю Моблана по-прежнему оставались желтовато-бледными, дыхание - ровным, рука под простыней больше не двигалась; Сильвена чувствовала теперь только ритмичное и слабое биение крови в его длинных пальцах. Так прошло несколько долгих минут. Люлю вперил рассеянный взгляд в пятно на обоях, расплывшееся над кроватью, и словно ждал чего-то, что так и не совершилось.

Это притворство, а может быть, тщетная и смехотворная надежда вызвали у девушки еще большее отвращение. Уж лучше бы этот старый манекен в черном галстуке набросился на нее!

По улице проехал тяжелый грузовик и до основания потряс дом.