Сильные мира сего (Конец людей - 1)   ::   Дрюон Морис

Люлю отдернул руку, бросил на девушку спокойный, невозмутимый взгляд и произнес:

- А теперь скажите, что я могу для вас сделать? Нуждаетесь ли вы в чем-нибудь? Говорите откровенно... по-дружески. Сколько?

Он наблюдал за ней. Наступила минута его торжества: он брал реванш, видя ее замешательство.

Девушка задумалась лишь на несколько секунд, они потребовались ей для того, чтобы разделить пятьсот на двадцать... "Лучше назвать сумму в луидорах".

- Если уж вы так добры, не можете ли вы... - Остатки стыдливости чуть было не заставили ее сказать "одолжить", но она вовремя спохватилась. - Не можете ли вы дать мне двадцать пять луидоров? Я сейчас в стесненных обстоятельствах.

- Вот и прекрасно. Люблю прямоту.

Он имел дело с ловким партнером в игре.

Люлю Моблан достал из бумажника кредитку, сложил ее вдвое и сунул под ночник.

- На днях я к вам загляну пораньше, - заявил он вставая. - Будем теперь называть друг друга Люлю и Сильвена. Хорошо?.. До свиданья. И не забывайте о благоразумии, слышите, о благоразумии! - прибавил он, погрозив ей указательным пальцем.

- До свиданья, Люлю.

Она прислушивалась к замирающему звуку его шагов на лестнице; затем с улицы донесся стук захлопнувшейся дверцы такси. Сапожник все еще вколачивал гвозди. Сильвена соскочила с кровати, выбежала на лестничную площадку и, перегнувшись через перила, крикнула:

- Госпожа Минэ! Госпожа Минэ!

- Что случилось? - послышался из полумрака голос привратницы.

- Подымитесь, я хочу вам кое-что дать.

Привратница вскарабкалась по лестнице, Сильвена сказала, протягивая кредитный билет:

- Госпожа Минэ, разменяйте мне, пожалуйста, деньги, купите шоколада в порошке и полфунта масла, а потом заплатите за уголь...

Старуха, видевшая, как вышел Люлю, высокомерно посмотрела на девушку: в ее взгляде презрение простого человека к низости сочеталось с почтительным отношением к деньгам.

- Придется Удержать двести франков за квартиру, - сказала она, - и шестьдесят семь франков, которые вы мне задолжали...

- Ах да, - с грустью вымолвила Сильвена Дюаль.

И пока привратница спускалась по лестнице, девушка подумала: "Может, он завтра опять придет".

Было зажжено столько свечей, что дневной свет отступил за цветные стекла наружу. В церкви Сент-Оноре-д'Эйлау царила ночь, озаренная тысячью огоньков и золотых точек; казалось, под сводами храма заключена часть небосвода. Мощный орган наполнял это сумеречное пространство грозными звуками; чудилось, что над толпою гремит глас господень.

На отпевание собрались обитатели Седьмого, Восьмого, Шестнадцатого и Семнадцатого округов города - тех самых, где расположены кварталы, в которых обретались в Париже сильные мира сего. Боковые приделы и галереи до самого портала были забиты до отказа: люди стояли, тесно прижавшись друг к другу; никто не мог двинуть рукой, но все судорожно вытягивали шею, стараясь разглядеть участников грандиозного спектакля.

Этими участниками были знаменитые старцы, сидевшие тесными рядами в самом нефе, по обе стороны от главного прохода. Чтобы обозначить их положение в обществе, у скамей на деревянных подставках установили таблички с надписями: "Французская академия", "Парламент", "Дипломатический корпус", "Университет"...

Госпожа Полан, подавленная размахом и торжественным характером церемонии, была вынуждена передать бразды правления в руки важных господ, облеченных особыми правами. Все протекало по строгому плану. Представители Французской академии в зеленых мундирах, возглавляемые писателем Анри де Ренье, при каждом движении задевали о мраморные плиты пола ножнами своих шпаг, которые при этом мелодично звенели.