Поэмы (1922-февраль 1923)   ::   Маяковский Владимир Владимирович

)

                     Постепенно,

                     практикуясь и тужась,

                     я шею так завинтил,

                     что просто ужас,

                  80 В том, что я сказал,

                     причина коренится,

                     почему не нужна мне никакая заграница.

                     Ехать в духоте,

                     трястись,

                     не спать,

                     чтоб потом на Париж паршивый пялиться?!

                     Да я его и из Пушкина вижу,

                     как свои

                     пять пальцев,

                  90 Мой способ дешевый и простой:

                     руки в карманы заложил и стой.

                     Вставши,

                     мысленно себя вытягивай за уши.

                     Так

                     через год

                     я

                     мог

                     шею свободно раскручивать на вершок.

                     Прохожие развозмущались.

                 100 Потом привыкли.

                     Наконец,

                     и смеяться перестали даже -

                     мало ли, мол, какие у футуристов бывают блажи.

                     А с течением времени

                     пользоваться даже стали -

                     при указании дороги.

                     "Идите прямо, -

                     тут еще стоят такие большие-большие ноги.

                     Ноги пройдете, и сворачивать пора -

                     но направо станция,

                     налево Акулова гора".

     Этой вот удивительной работой я был занят чрезвычайно долгое время.

                     Я дней не считал.

                     И считать на что вам!

                     Отмечу лишь:

                     сквозь еловую хвою,

                     года отшумевши с лесом мачтовым,

                     леса перерос и восстал головою.

                     Какой я к этому времени -

                     даже определить не берусь.

                 120 Человек не человек,

                     а так -

                     людогусь.

                     Как только голова поднялась над лесами,

                                           обозреваю окрестность.

                     Такую окрестность и обозреть лестно.

     Вы  бывали  в  Пушкине  (Ярославская  ж.  д.) так, в 1925-30 году? Были

болота. Пахалось невесть чем. Крыши - дыры. Народ крошечный. А теперь!

                     В красных,

                     в зеленых крышах сёла!

                     Тракторы!

                     Сухо!

                     Крестьянин веселый!

                 130 У станции десятки линий.

                     Как только не путаются -

                     не вмещает ум.

                     Станция помножилась на 10 - минимум.

                     "Серьезно" -

                     поздно

                     является.

                     Молодость - известное дело - забавляется.

                     Нагибаюсь.

                     Глядя на рельсовый путь,

                 140 в трубу паровозу б сверху подуть.

                     Дамы мимо.

                     Дым им!

                     Дамы от дыма.

                     За дамами дым.

                     Дамы в пыль!

                     Дамы по луже.

                     Бегут.

                     Расфыркались.

                     Насморк верблюжий.

                     Винти дальше!

                 150 Пушкино размельчилось.

                     Исчезло, канув.

                     Шея растягивается

                     - пожарная лестница -

                     голова

                     уж_е_,

                     разве что одному Ивану

                     Великому

                     ровесница.