При открытых дверях   ::   Азерников Валентин Захарович

Да и к тому же это вон у вас в анкетах все так красиво – кого бы вы хотели выбрать в данной ситуации? А меня кто спрашивает – кого бы я хотела? Я бы, может, вон, к примеру, Колю хотела бы выбрать. А только на самом деле – не я выбираю, а меня. И не Коля, а Петя. А на кой он мне сдался, этот Петя. Я не знаю, может, я одна дура такая, может, другие как-то устраиваются.

Николаева. Ну да, как же, устроишься тут. Когда они прямо рождаются женатыми.

Петров. Причина матриархата. Семь букв. В середине – «ф».

Тюнин (машинально). Дефицит.

Петров. Подходит.

Николаева. Вам все подходит. А нам каково?

Иванов (Тюнину). То, что вы говорите, это, конечно, очень интересно, но вы не себя там представляли, вы представляли институт. И тень не на вас одного пала – на всех нас. По вас будут судить об ученых, а вы…

Входит уборщица с пылесосом, включает его, начинает уборку. Иванов продолжает говорить, но его не слышно. Говорит он долго, энергично жестикулируя, – пока Сидоров не показывает ему на часы. Иванов говорит что-то Николаевой и уходит вместе с Сидоровым. Уборщица выключает пылесос и тоже уходит.

Николаева. Вот всегда так. Каждый раз в буфет последней и хоть бы раз кто очередь занял. Опять сосиски не достанутся. (Уходит.)

Покидают сцену и все остальные – кроме Петрова, Тюнина и Екатерины Михайловны. Она тоже пошла было, но Тюнин окликнул ее.

Тюнин. Катя!

Екатерина Михайловна. Оставь меня!

Тюнин. Я хочу объяснить, это случайно все получилось…

Екатерина Михайловна. Я думала, ты ребенок, а ты…

Тюнин. Катя…

Екатерина Михайловна. Я думала – действительно…

Тюнин. Но…

Екатерина Михайловна. Поверила, а вдруг и вправду – с первого взгляда…

Тюнин. Но ведь…

Екатерина Михайловна. А сам как Иуда – за тридцать рублей, за кандидатскую прибавку…

Тюнин. Катя!

Екатерина Михайловна махнула рукой и пошла. Тюнин рванулся было за ней.

Екатерина Михайловна. Не провожай меня. (Уходит.)

Тюнин достает бутерброд, кладет его на стул. Появляется столяр с ящиком, из которого торчит пила. Осматривает мебель, пробует потрясти стул, недовольно качает головой, берет стул и уносит его вместе с бутербродом. Тюнин смотрит ему недоуменно вслед.

Петров. Перерыв на ужин. Семь букв.

Тюнин (машинально). Антракт.

Петров (увидел, что в зале загорается свет). Судя по всему.

Оба уходят.



ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же обстановка. Входит Tюнин, смотрит на часы, садится. Появляется Петров, решая на ходу кроссворд, за ним Иванов и Сидоров.

Сидоров. Сегодня, если они выиграют, то все – серебро в кармане.

Иванов. Да я боюсь, не успеем.

Сидоров. Ну вот, опять. Что за жизнь. Работаешь, работаешь, ничего хорошего не видишь. Одни недостатки.

Иванов. А я и секретарши даже уже не вижу. Где она?

Петров. Задержка по уважительной причине. Шесть букв. Третья – «о».

Тюнин (машинально). Прогул.

Петров. Кажется.

Иванов. Каждый раз одно и то же. То сапоги дают, то за тюлем стояла, в прошлый раз гжель выбросили. Вроде бы приоделась и обставилась, пора бы и честь знать.

Сидоров (смотрит на часы). Действительно уж пора.

Входит Счастливчик Лев – скорбный, рассеянный. Молча присаживается у двери.

(Радостно.) Ба, Счастливчик Лев! Ну как – получил? Инкассатор не нужен?…

Счастливчик Лев молчит, раскачиваясь.

Чем дали – зелененькими или фиолетовыми?

Счастливчик Лев (после паузы). А главное – что я им сделал?… Уже еле здороваются. Зазнаешься, говорят, теперь, жмотом, говорят, станешь. Я ж еще не стал, а уже говорят. Ну что за люди… И жена тоже… Не разговаривает. Ты, говорит, теперь все на деньги меришь, я, говорит, уже, конечно, не по тебе, теперь тебе актрису подавай. А? А я этих актрис, я их как огня боюсь. Надо же, чтоб так не везло. Начальник отдела вызвал. Ты, говорит, извини, я, говорит, тебя на премию представлять не буду. Тебе это ничего не составит, на спички разве, а другим больше достанется.