Собрание стихов. Книга вторая   ::   Гиппиус Зинаида

Но если всем своя дорога,

И есть завет: не прекословь,-

Зачем же нам, по воле Бога,

Дана — бездейственно — Любовь?

1904



ДОЖДИЧЕК

О, веселый дождь осенний,

Вечный — завтра и вчера!

Всё беспечней, совершенней

Однозвучная игра.

Тучны, грязны и слезливы,

Оседают небеса.

Веселы и шепотливы

Дождевые голоса.

О гниеньи, разложеньи

Всё твердят — не устают,

О всеобщем разрушеньи,

Умирании поют.

О болезни одинокой,

О позоре и скорбях

Жизни нашей темноокой,

Где один властитель — Страх.

И, пророчествам внимая,

Тупо, медленно живу,

Равнодушно ожидая

Их свершенья наяву.

Помню, было слово: крылья…

Или брежу? Все равно!

Без борьбы и без усилья

Опускаюсь я на дно.

1904



ОНИ

Звенят, поют, проходят мимо,

Их не постичь, их не догнать,

Во мглу скользят неуловимо -

И возвращаются опять…

Игра и дымность в их привете,

Отсветы мыслей, тени слов…

Они — таинственные дети

Еще несознанных миров.

Не жизнь они — но жажда жизни,

Не звуки — только дрожь струны.

Своей мерцающей отчизне

Они, крылатые, верны.

А я, разумный и безвластный,

Заворожить их не могу,

Остановить их лет неясный,

Зажечь на этом берегу.

Я только слышу — вьются, вьются,

Беззвонный трепет я ловлю.

Играют, плачут и смеются,

А я, безвластный,— их люблю.

1904



КОРОСТЕЛЬ

А. К.



«Горяча моя постель…

Думка белая измята…

Где-то плачет коростель,

Ночь дневная пахнет мятой.

Утомленная луна

Закатилась за сирени…

Кто-то бродит у окна,

Чьи-то жалобные тени.

Не меня — ее, ее

Любит он! Но не ревную,

Счастье ведаю мое

И, страдая,— торжествую.

Шорох, шепот я ловлю…

Обнял он ее, голубит…

Я одна — но я люблю!

Он — лишь думает, что любит.

Нет любви для двух сердец.

Там, где двое,— разрушенье.

Где начало — там конец.

Где слова — там отреченье.

Посветлеет дым ночной,

Встанет солнце над сиренью,

Он уйдет к любви иной…

Было тенью — будет тенью…

Горяча моя постель,

Светел дух мой окрыленный…

Плачет нежный коростель,

Одинокий и влюбленный».

1904



МЕЖДУ

Д. В. Ф.



«На лунном небе чернеют ветки…

Внизу чуть слышно шуршит поток.

А я качаюсь в воздушной сетке,

Земле и небу равно далек.

Внизу — страданье, вверху — забавы.

И боль, и радость — мне тяжелы.

Как дети, тучки тонки, кудрявы…

Как звери, люди жалки и злы.

Людей мне жалко, детей мне стыдно,

Здесь — не поверят, там — не поймут,

Внизу мне горько, вверху — обидно…

И вот я в сетке — ни там, ни тут.

Живите, люди! Играйте, детки!

На всё, качаясь, твержу я „нет“…

Одно мне страшно: качаясь в сетке,

Как встречу теплый, земной рассвет?

А пар рассветный, живой и редкий,

Внизу рождаясь, встает, встает…

Ужель до солнца останусь в сетке?

Я знаю, солнце — меня сожжет».

1905



ДОМА

Зеленые, лиловые,

Серебряные, алые…

Друзья мои суровые,

Цветы мои усталые…

Вы — дни мои напрасные,

Часы мои несмелые,

О, желтые и красные,

Лиловые и белые!

Затихшие и черные,

Склоненные и ждущие…

Жестокие, покорные,

Молчаньем Смерть зовущие…-

Зовут, неумолимые,

И зов их все победнее…

Цветы мои, цветы мои,

Друзья мои последние!

1908

Париж



НЕЛЮБОВЬ

З. В.



Как ветер мокрый, ты бьешься в ставни,

Как ветер черный, поешь: ты мой!

Я древний хаос, я друг твой давний,

Твой друг единый,— открой, открой!

Держу я ставни, открыть не смею,

Держусь за ставни и страх таю.

Храню, лелею, храню, жалею

Мой луч последний — любовь мою.

Смеется хаос, зовет безокий:

Умрешь в оковах,— порви, порви!

Ты знаешь счастье, ты одинокий,

В свободе счастье — и в Нелюбви.