Стихотворения (1917-1921)   ::   Маяковский. Владимир Владимирович

)

В сто сорок солнц закат пылал,

в июль катилось лето,

была жара,

жара плыла –

на даче было это.

Пригорок Пушкино горбил

Акуловой горою,

а низ горы –

деревней был,

10 кривился крыш корою.

А за деревнею –

дыра,

и в ту дыру, наверно,

спускалось солнце каждый раз,

медленно и верно.

А завтра

снова

мир залить

вставало солнце ало.

20 И день за днем

ужасно злить

меня

вот это

стало.

И так однажды разозлясь,

что в страхе все поблекло,

в упор я крикнул солнцу:

"Слазь!

довольно шляться в пекло!"

30 Я крикнул солнцу:

"Дармоед!

занежен в облака ты,

а тут – не знай ни зим, ни лет,

сиди, рисуй плакаты!"

Я крикнул солнцу:

"Погоди!

послушай, златолобо,

чем так,

без дела заходить,

40 ко мне

на чай зашло бы!"

Что я наделал!

Я погиб!

Ко мне,

по доброй воле,

само,

раскинув луч-шаги,

шагает солнце в поле.

Хочу испуг не показать –

50 и ретируюсь задом.

Уже в саду его глаза.

Уже проходит садом.

В окошки,

в двери,

в щель войдя,

валилась солнца масса,

ввалилось;

дух переведя,

заговорило басом:

60 "Гоню обратно я огни

впервые с сотворенья.

Ты звал меня?

Чай гони,

гони, поэт, варенье!"

Слеза из глаз у самого –

жара с ума сводила,

но я ему –

на самовар:

"Ну что ж,

70 садись, светило!"

Черт дернул дерзости мои

орать ему, –

сконфужен,

я сел на уголок скамьи,

боюсь – не вышло б хуже!

Но странная из солнца ясь

струилась, –

и степенность

забыв,

80 сижу, разговорясь

с светилом постепенно.

Про то,

про это говорю,

что-де заела Роста,

а солнце:

"Ладно,

не горюй,

смотри на вещи просто!

А мне, ты думаешь,

90 светить

легко?

– Поди, попробуй! –

А вот идешь –

взялось идти,

идешь – и светишь в оба!"

Болтали так до темноты –

до бывшей ночи то есть.

Какая тьма уж тут?

На "ты"

100 мы с ним, совсем освоясь.

И скоро,

дружбы не тая,

бью по плечу его я.

А солнце тоже:

"Ты да я,

нас, товарищ, двое!

Пойдем, поэт,

взорим,

вспоем

110 у мира в сером хламе.

Я буду солнце лить свое,

а ты – свое,

стихами".

Стена теней,

ночей тюрьма

под солнц двустволкой пала.

Стихов и света кутерьма –

сияй во что попало!

Устанет то,

120 и хочет ночь

прилечь,

тупая сонница.

Вдруг – я

во всю светаю мочь –

и снова день трезвонится;

Светить всегда,

светить везде,

до дней последних донца,

светить –

130 и никаких гвоздей!

Вот лозунг мой –

и солнца!

[1920]



ОТНОШЕНИЕ К БАРЫШНЕ

Этот вечер решал –

не в любовники выйти ль нам? –

темно,

никто не увидит нас.

Я наклонился действительно,

и действительно

я,

наклонясь,

сказал ей,

10 как добрый родитель:

"Страсти крут обрыв –

будьте добры,

отойдите.

Отойдите,

будьте добры".

[1920]



ГЕЙНЕОБРАЗНОЕ

Молнию метнула глазами:

"Я видела –

с тобой другая.

Ты самый низкий,

ты подлый самый…" –

И пошла,

и пошла,

и пошла, ругая.

Я ученый малый, милая,

10 громыханья оставьте ваши.

Если молния меня не убила –

то гром мне

ей-богу не страшен.

[1920]



ГОРЕ

Тщетно отчаянный ветер

бился нечеловече.

Капли чернеющей крови

стынут крышами кровель.

И овдовевшая в ночи

вышла луна одиночить.

[1920]



* * *

Портсигар в траву

ушел на треть.

И как крышка

блестит

наклонились смотреть

муравьишки всяческие и травишка.

Обалдело дивились

выкрутас монограмме,

дивились сиявшему серебром

10 полированным,

не стоившие со своими морями и горами

перед делом человечьим

ничего ровно.

Было в диковинку,

слепило зрение им,

ничего не видевшим этого рода.

А портсигар блестел

в окружающее с презрением:

– Эх, ты, мол,

20 природа!

[1920]



III ИНТЕРНАЦИОНАЛ

Мы идем

революционной лавой.

Над рядами

флаг пожаров ал.

Наш вождь –

миллионноглавый

Третий Интернационал.