Стихотворения (1917-1921)   ::   Маяковский. Владимир Владимирович

В стены столетий

воль вал

10 бьет Третий

Интернационал.

Мы идем.

Рядов разливу нет истока.

Волгам красных армий нету устья.

Пояс красных армий,

к западу

с востока

опоясав землю,

полюсами пустим.

20 Нации сети.

Мир мал.

Ширься, Третий

Интернационал!

Мы идем.

Рабочий мира,

слушай!

Революция идет.

Восток в шагах восстаний.

За Европой

30 океанами пройдет, как сушей.

Красный флаг

на крыши ньюйоркских зданий.

В новом свете

и в старом

ал

будет

Третий

Интернационал.

Мы идем.

40 Вставайте, цветнокожие колоний!

Белые рабы империй –

встаньте!

Бой решит –

рабочим властвовать у мира в лоне

или

войнами звереть Антанте.

Те

или эти.

Мир мал.

50 К оружию,

Третий

Интернационал!

Мы идем!

Штурмуем двери рая.

Мы идем.

Пробили дверь другим.

Выше, наше знамя!

Серп,

огнем играя,

60 обнимайся с молотом радугой дуги.

В двери эти!

Стар и мал!

Вселенься, Третий

Интернационал!

[1920]



ВСЕМ ТИТАМ И ВЛАСАМ РСФСР

По хлебным пусть местам летит,

пусть льется песня басом.

Два брата жили. Старший Тит

жил с младшим братом Власом.

Был у крестьян у этих дом

превыше всех домишек.

За домом был амбар, и в нем

всегда был хлеба лишек.

Был младший, Влас, умен и тих.

10 А Тит был глуп, как камень.

Изба раз расползлась у них,

пол гнется под ногами.

"Смерть без гвоздей, – промолвил Тит, –

хоша мильон заплотишь,

не то, что хату сколотить,

и гроб не заколотишь".

Тит горько плачет без гвоздей,

а Влас обдумал случай

и рек: "Чем зря искать везде,

20 езжай, брат, в город лучше".

Телега молнией летит.

Тит снарядился скоро.

Гвоздей достать поехал Тит

в большой соседний город.

Приехал в этот город Тит

и с грустью смотрит сильной:

труба чего-то не коптит

над фабрикой гвоздильной.

Вбегает за гвоздями Тит,

30 но в мастерской холодной

рабочий зря без дел сидит.

"Я, – говорит, – голодный.

Дай, Тит, рабочим хлеб взаймы,

мы здесь сидим не жравши,

а долг вернем гвоздями мы

крестьянам, хлеба давшим".

Взъярился Тит: "Не дам, не дам

я хлеба дармоеду.

Не дам я хлеба городам,

40 и без гвоздя доеду".

В село обратно Тит летит, –

от бега от такого

свалился конь. И видит Тит:

оторвалась подкова.

Пустяк ее приколотить,

да нету ни гвоздишка.

И стал в лесу в ночевку Тит,

и Тит, и лошадишка.

Нет ни коня, ни Тита нет…

50 Селом ходили толки,

что этих двух во цвете лет

в лесу сожрали волки.

Телега снова собралась.

Не вспомнив Тита даже,

в соседний город гонит Влас, –

нельзя им без гвоздя же.

Вбежал в гвоздильню умный Влас,

рабочий дышит еле.

"Коль хлеб не получу от вас,

60 умру в конце недели".

Влас молвил, Тита поумней.

"Ну что ж, бери, родимый,

наделаешь гвоздей и мне

ужо заплатишь ими".

Рабочий сыт, во весь свой пыл

в трубу дымище гонит.

Плуги, и гвозди, и серпы

деревне мчит в вагоне.

Ясней сей песни нет, ей-ей,

70 кривые бросим толки.

Везите, братцы, хлеб скорей,

чтоб вас не съели волки.

[1920]



СКАЗКА О ДЕЗЕРТИРЕ, УСТРОИВШЕМСЯ НЕДУРНЕНЬКО, И О ТОМ,

КАКАЯ УЧАСТЬ ПОСТИГЛА ЕГО САМОГО И СЕМЬЮ ШКУРНИКА

Хоть пока

победила

крестьянская рать,

хоть пока

на границах мир,

но не время

еще

в землю штык втыкать,

красных армий

10 ряды крепи!

Чтоб вовеки

не смел

никакой Керзон

брать на-пушку,

горланить ноты, –

даже землю паша,

помни

сабельный звон,

помни

20 марш

атакующей

роты.

Молодцом

на коня боевого влазь,

по земле

пехотинься пеший.

С неба

землю всю

глазами оглазь,

30 на железного

коршуна

севши.

Мир пока,

но на страже

красных годов

стой

на нашей

красной вышке.

Будь смел.

40 Будь умел.