Урна   ::   Белый Андрей

Я говорю себе:

«Друг, взор полуживой закрои:

Печален кругозор сырой,

Печален снеговой простор,

И снеговой сосновый бор,

И каркающий в небе грач,

И крыши отсыревших дач,

И станционный огонек,

И плачущий вдали рожок…»

1908

Москва



ВОСПОМИНАНИЕ



Декабрь… Сугробы на дворе…

Я помню вас и ваши речи;

Я помню в снежном серебре

Стыдливо дрогнувшие плечи.

В марсельских белых кружевах

Вы замечтались у портьеры:

Кругом на низеньких софах

Почтительные кавалеры.

Лакей разносит пряный чай…

Играет кто-то на рояли…

Но бросили вы невзначай

Мне взгляд, исполненный печали.

И мягко вытянулись, — вся

Воображенье, вдохновенье,—

В моих мечтаньях воскреся

Невыразимые томленья;

И чистая меж нами связь

Под звуки гайдновских мелодий

Рождалась… Но ваш муж, косясь,

Свой бакен теребил в проходе…

_______

Один — в потоке снеговом…

Но реет над душою бедной

Воспоминание о том,

Что пролетело так бесследно.

Сентябрь 1908

Петербург



В ПОЛЕ



Чернеют в далях снеговых

Верхушки многолетних елей

Из клокотаний буревых

Сквозных, взлетающих метелей.

Вздыхающих стенаний глас,

Стенающих рыданий мука:

Как в грозный полуночи час

Припоминается разлука!

Непоправимое мое

Припоминается былое…

Припоминается ее

Лицо холодное и злое.

Пусть вечером теперь она

К морозному окну подходит

И видит: мертвая луна…

И волки, голодая, бродят

В серебряных, сквозных полях;

И синие ложатся тени

В заиндевевших тополях;

И желтые огни селений,

Как очи строгие, глядят,

Как дозирающие очи;

И космы бледные летят

В пространства неоглядной ночи.

И ставни закрывать велит…

Как пробудившаяся совесть,

Ей полуночный ветр твердит

Моей глухой судьбины повесть.

Прости же. тихий уголок,

Тебя я покидаю ныне…

О, ледени, морозный ток.

В морозом скованной пустыне!..

1907

Париж



СОВЕСТЬ



Я шел один своим путем;

В метель застыл я льдяным комом…

И вот в сугробе ледяном

Они нашли меня под домом.

Им отдал все, что я принес:

души расколотой сомненья,

Кристаллы дум, алмазы слез,

И жар любви, и песнопенья,

И утро жизненного дня.

Но стал помехой их досугу.

Они так ласково меня

Из дома выгнали на вьюгу.

Непоправимое мое

Воспоминается былое…

Воспоминается ее

Лицо холодное и злое…

Прости же, тихий уголок,

Где жег я дни в бесцельном гимне!

Над полем стелется дымок.

Синеет в далях сумрак зимний.

Мою печаль, и пыл, и бред

Сложу в пути осиротелом:

И одинокий, робкий след,

Прочерченный на снеге белом,—

Метель со смехом распылит.

Пусть так: немотствует их совесть,

Хоть снежным криком ветр твердит

Моей глухой судьбины повесть.

Покоя не найдет они:

Пред ними протекут отныне

Мои засыпанные дни

В холодной, в неживой пустыне…

Всё точно плачет и зовет

Слепые души кто-то давний:

И бледной стужей просечет

Окно под пляшущею ставней.

1907

Париж



РАЗДУМЬЕ



Пылит и плачется: расплачется пурга.

Заря багровая восходит на снега.

Ты отошла: ни слова я… Но мгла

Легла суровая, свинцовая — легла.

Ни слова я… И снова я один

Бреду, судьба моя, сквозь ряд твоих годин.

Судьба железная задавит дни мои.

Судьба железная: верни ее — верни!

Лихие шепоты во мгле с лихих нолей.

Сухие шелесты слетают с тополей.

Ни слова я… Иду в пустые дни.

Мы в дни погребены: мы искони одни.

Мы искони одни: над нами замкнут круг.

Мой одинокий, мой далекий друг,—

Далек, далек и одинок твой путь:

Нам никогда друг друга не вернуть.

1908

Петербург



НОЧЬ

Сергею Кречетову



Хотя бы вздох людских речей,

Хотя бы окрик петушиный:

Глухою тяжестью ночей

Раздавлены лежат равнины.

Разъята надо мною пасть

Небытием слепым, безгрозным.

Она свою немую власть

Низводит в душу током грозным.

Ее пророческое дно

Мой путь созвездьями означит

Сквозь вихрей бледное пятно.

И зверь испуганный проскачет.