Злой город   ::   Навроцкий Александр Александрович

Докажем, что взять нас в неволю нельзя,

Пока у нас жизнь не отнимут!

Припомним завет Святослава, друзья,

Что мертвые сраму не имут!»

Тут крест с своей шеи могучей он снял

И голос напряг необычно,

И кверху десницу высоко подъял,

И крест золотой в ней толпе показал,

И крикнул могуче и зычно:

— «Клянитеся, братья! что каждый из вас

На смерть будет биться с врагами!

Клянитеся дружно в торжественный час,

Изменников нет между нами!

А трусом никто никогда не посмел

Назвать нас — и впредь не решиться;

Ребенок — и тот уж отважен и смел,

Когда он в Козельске родится.

Клянитесь!» — «Клянемся!» — раздалось в ответ

И дружно все руки подняли,

И знаменьем крестным, как братства завет,

В знак клятвы себя осеняли.

Вернулись послы и ответ козельчан

Батыю со страхом сказали,

И гневом вскипел избалованный хан,

И тотчас велел, чтоб послали

На приступ татар особливую рать,

Ужасных как дикие звери,

И город сполна им в добычу отдать,

Чтоб дерзких безумцев в пример наказать

За то, что противиться смели.

Полдня нападали на город они

И лезли на крепкую стену;

Когда уставали иль гибли одни,

Другие являлись на смену.

Но стойко врага отражая удар,

Как львы осажденные бились,

И целые сотни погибших татар,

Как мусор, со стен их валились.

Устали татары; уж бой затихал

И с тьмою совсем прекратился;

Сам грозный Батый поспокойнее стал,

Должно быть и он утомился.

И в ханскую ставку вернувшись, собрать

Велел воевод и поведал:

— «На завтра сменить утомленную рать,

С удвоенной силою приступ начать,

Никто чтоб пощады не ведал;

Но бить, и рубить, и колоть, и стрелять,

В конец истребить непокорных,

И страшной расправой пример показать

Над горстью безумцев задорных».

На утро опять закипел страшный бой,

Но город врагам не сдавался;

Неделя текла за неделей, седьмой —

Черед подходил, но за крепкой стеной

Козельск от татар отбивался.

Редела защитников малая рать,

И быстро они умалялись,

Но жены и дети, стремясь помогать,

На смену уставшим являлись.

Тушили поджогов опасных огни,

На бревна дома разбирали,

И за ночь на стены сносили они,

А днем на врага их метали.

Торжественно данную клятву блюдя,

Все часа последнего ждали,

И дружно трудясь, не жалея себя,

Все свято ее исполняли.

Батый все сильней и сильней свирепел,

И злобою полный надменной,

Орды не щадя, наконец, повелел,

Чтоб с битвы никто возвратиться не смел,

Погибнуть — иль взять непременно!

Чтоб кончить к закату, и если к ночи

Батыя приказ не исполнят,

То их головами в ту ночь палачи

Все рвы городские наполнят.

И вот закипел самый яростный бой,

Отчаянно лезли татары,

Никто не хотел возвращаться живой,

Чтоб ночью расстаться с своей головой —

Боялись Батыевой кары.

Враги все росли, а защитников горсть

Все меньше числом становилась,

Но смело встречая татарскую злость,

Все с той же отвагою билась.

Но храбрость хоть многое может творить,

Однако имеет пределы,

И сила должна была храбрых сломить,

Хоть были отважны и смелы.

Конец наступил но никто не сробел;

Живыми врагу не сдаваясь,

Погибли они не от вражеских стрел,

А грудью с врагами сражаясь.

Кто тяжко быль ранен, себя добивал,

Свой меч себе в сердце вонзая,

И Господа гнев на врагов призывал

За гибель родимого края.

Орда одолела. Как волны она

Врывалася в город без счета,

Отвагою злобы и мести полна,

Последнего жаждя расчета.

Защитников не было больше нигде,

Для них все окончились беды,

И слышались только в граде везде

Призывные звуки победы.

Проникнувши в город, татары спешат

На вече, к соборной ограде,

Где сами себя наградить поспешат,

Как волки в зарезанном стаде.

Известно им было, что немощный люд,

Что жизнь лишь влачил, умирая

По целым годам, неспособный на труд

Защиты родимого края,

А главное женщины — ценный товар,

Пред ужасом муки и срама,

Имели обычай от злобных татар

Спасаться под сводами храма.