Шерхан против электрического ската   ::   Рябинин Борис Степанович

За что я и предлагаю выпить. А также за ваши премиальные, которые повышаются до десяти процентов.

Отсалютовав собеседникам стаканом, он выплеснул его содержимое себе в рот, ничуть не изменясь в лице.

- Хорошо, но что такое мы можем обнаружить в этом деле, что избавит вас от необходимости платить деньги?

- Я же сказал, - терпеливо пояснил Ягодин, - что застрахован он был от несчастного случая. Если обнаружится, что это было убийство или самоубийство, то это в корне меняет дело.

- Вы мне вот что объясните, Василий Тихонович, - вступил в разговор Житков, - почему вы не застраховали его от умышленного убийства? Понятно, что страховать от самоубийства бессмысленно. Но убийство? Я не понимаю.

- А чего тут понимать? Он сам не захотел.

И правильно сделал. Профессия предпринимателя сейчас у нас очень опасна. Соответственно высоки и взносы за такую страховку. Овчина не стоит выделки.

- Странный он, однако, избрал способ для самоубийства, если, конечно, это именно самоубийство, - заметил Крылов.

- Не более странный, чем способ убийства, в том случае, если это убийство, - живо возразил Ягодин.

- Да, - задумчиво согласился Житков, - замаскировать самоубийство под несчастный случай гораздо легче, чем убийство. Ведь в этом случае жертва сотрудничает с людьми, заинтересованными в ее смерти. Если, конечно, такое сотрудничество вообще имеет место.

- Кстати, о заинтересованности, - вспомнил Крылов, - кто является получателем страховой премии?

- Молодая вдова, Юлия Тарасовна, - ответил Ягодин.

- Сколько ей?

- Двадцать восемь.

- Давно они поженились?

- Полтора года назад.

Наступила короткая пауза, которую прервал Крылов:

- А почему, будучи достаточно богатым, чтобы страховаться на триста тысяч баксов, он ездил на троллейбусе?

Ягодин усмехнулся:

- Я вот тоже не бедный, во всяком случае, пока не выплатил эту проклятую страховку, однако к вам также приехал на троллейбусе. Причины для этого могут быть самые разные. Не хочу их даже называть. Но что касается финансового положения покойного, то в последнее время оно стало далеко не блестящим. И незадолго до своей гибели он продал одну из двух своих машин "шестисотый" "Мерседес". На другой - "Фольксвагене" - в основном ездила его жена.

- А что по этому поводу думает милиция?

Ягодин кивнул головой на Житкова:

- Я думаю, что про милицию твой шеф тебе лучше меня расскажет. Ее, в отличие от меня, несчастный случай вполне устраивает. А единственное, что она умеет делать безупречно и виртуозно, так это увиливать от работы. Чем вы, собственно говоря, и пользуетесь. Еще есть вопросы?

Переглянувшись, оба сыщика отрицательно помотали головами.

- Что ж, - подытожил Ягодин, поднимаясь со стула, - вопросов у вас нет, коньяка тоже.

Пора уходить. Когда что-нибудь появится - звоните.

- Вы имеете в виду вопросы? - простодушно уточнил Крылов.

- Почему? Коньяк тоже хороший повод для звонка.

- Сейчас куда? В контору? - спросил Житков, подавая клиенту не успевший высохнуть плащ.

- Нет, домой. Как говорится, с утра выпил - день свободен. Сегодня без меня обойдутся. Я думаю, вам излишне напоминать, что всю добытую в ходе следствия информацию, если таковая, разумеется, появится, следует сообщать мне, и только потом мы будем совместно решать, как поступить дальше.

Житков утвердительно кивнул головой.

Помахав на прощанье шляпой, Ягодин, тяжело ступая, вышел из офиса.

* * *

- С чего же мне начать? - спросил Крылов, когда дверь за Ягодиным закрылась.

- С покупки в ближайшем ларьке нескольких пачек жевательной резинки попахучей. Жевать ее тебе придется до вечера, чтобы не дышать алкоголем на тех людей, с кем ты будешь общаться.