Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему   ::   Ашар Амеде

Аннотация: Действие романа «Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему» происходит в XVII в. Местом действия описываемых событий является почти вся Европа. В судьбе героев тесно переплетаются вражда на религиозной почве и дружба до гробовой доски, соперничество за обладание любимой женщиной и интрижки с фавориткой короля, сражение под стенами Ля Рошели и участие в большой политике королевского двора.

---------------------------------------------

Амеде Ашар

Доблестная шпага, или

или Против всех, вопреки всему

Часть первая

1. Кастор и Поллукс



Во времена, когда начинается это повествование, в год 16… от рождества Христова, в старинной провинции ла Марш не было врагов более непримиримых и одновременно друзей более задушевных, чем граф Арман-Луи де ла Герш и его сосед маркиз Рено де Шофонтен. На десять миль во всей округе не сыскать было ни единого ни горожанина, ни селянина, который бы их не знал, ни дворянчика, который не встретил бы их, вместе скачущими верхом на каком-нибудь местном боевом коне, ни разбойника, который не застал бы их сошедшимися в яростных поединках на лесных опушках. У этой парочки были все основания для того, чтобы прославиться подобно знаменитейшим героям мифологии и античности: граф Арман-Луи и маркиз Рено были Орестом и Пиладом и в то же время Этеоклом и Полиником. Они могли не задумываясь умереть один за другого — и не проводили дня, не вызвав друг друга на нескончаемую дуэль. Все то время, что не было употреблено ими на оказание взаимных дружеских услуг, они проводили в ссорах. Начинали они со слов сердечных, а заканчивали потасовками. А повелось это ещё с тех самых пор, когда мальчишками г-н де ла Герш и г-н де Шофонтен лазили по терновникам и собирали орехи в лесосеках.

Взаимные симпатии этих двух молодых людей благородных кровей происходили из большого сходства их вкусов и характеров, обусловленных к тому же одинаковым возрастом, ну а причиной антипатий стала их религиозная принадлежность: граф Арман-Луи был гугенотом, маркиз Рено — убежденным католиком. Один выступал под знаменем покойного адмирала Колиньи, другой за великого святого почитал г-на де Гиза. Вот почему шесть часов в день они обожали друг друга и шесть часов ненавидели. Остальное время дня они отдавали фехтованию, охоте, верховой езде. В поместье Рено говорили, что никто так хорошо не умел ездить верхом, как г-н де ла Герш, тогда как в поместье Армана-Луи считали, что, кроме г-на де Шофонтена, не было дворянина в округе, который бы так ловко владел шпагой, мизерикордией, протазаном и аркебузой. Граф переплывал реку точно лебедь, маркиз преодолевал овраги подобно косуле. Оба они сражались с одними и теми же быками; и если один не знал барьера, который мог бы его остановить, для другого и вовсе не существовало пропасти, перед которой он мог бы отступить.

Когда кому-то встречался на пути юный Рено верхом на коне, спешащим в деревню — было ясно, что торопится он к Арману-Луи; когда кто-то видел графа, с непокрытой головой пересекающим, как олень, вересковые заросли, — становилось понятно, что спешил он к маркизу. После чего их можно было застать обедающими на берегу ручья, когда они делились кусочком хлеба, братски запивая его свежей водой; вслед за тем, измученные дорогой, они спали рядом, бок о бок.

— Это Нис и Эвриал! — говорили про их дружбу знающие люди.

Но если назавтра на поляне слышались глухие удары дубовой ветки о кизиловую палку, пастухи кантона знали, что неразлучные друзья ссорятся не на шутку.

— Это Ахилл и Гектор, — так комментировали их поединки иные свидетели.

И никто и не помышлял вмешиваться в подобного рода стычки приятелей.