Опасная тропа   ::   Шульц Джеймс Уиллард

Аннотация: Эта повесть со сложным увлекательным сюжетом открывает захватывающую панораму жизни первобытного народа.

---------------------------------------------

Джеймс Уиллард Шульц

Опасная тропа

I. За пределом цивилизации

Вспоминая минувшие дни, я едва ли могу представить время, когда великая Компания — Американская Меховая Компания — не была началом и концом всего связанного со мной. Маленьким мальчиком в Сент-Луисе я нередко видел ее управляющих — отца и сына Шуто — в их офисе или проезжающими по улице. Я взирал на них с таким почтением и благоговением, как если бы они были богами — да, пожалуй, они и были таковыми. Как главы могучей Компании они держали в своих руках бразды правления всеми землями вдоль реки Миссури, от устья и до самых истоков в Скалистых Горах.

Уже по рождению я принадлежал к этой Компании. Мой отец, Ричард Фокс, вел от нее торговлю ружьями, а дядя, Уэсли Фокс, был ее полномочным представителем в далеком Форт-Бентоне, фактории в самых верховьях Миссури. Как и мои родители, он происходил из старинного пуританского рода в Салеме (Массачусетс), где у меня был еще один дядя, Поль Фокс, и три кузины.

Мои отец и мать умерли, когда я был еще очень мал. Дядя Уэсли и его жена-индеанка Тситсаки (Женщина-Птица) взяли меня жить к себе в Форт-Бентон. Поскольку у них не было своих детей, Тситсаки сразу же стала для меня второй матерью. Нигде во всем мире не было лучшей — более мягкой, отзывчивой и любящей — женщины, чем она. А как она была прекрасна! Какие у нее были огромные живые глаза! Она обладала грациозной фигурой, а ее волосы ниспадали до пят. Я очень любил смотреть, как она расчесывает их, проводя переливающуюся волну, и опять ловко заплетает в две громадные косы!

Хотя Тситсаки и понимала английский, но никогда не говорила на нем, опасаясь насмешек над своим произношением. Так же как ранее дядю, она взялась учить меня своему языку, и я довольно быстро им овладел. В ее присутствии мы с дядей обычно пользовались ее родным языком.

Ее племянник, Питамакан (Бегущий Орел), стал моим ни-тук-а — другом.

Для черноногих note 1 это слово имеет глубокий смысл: друзья у них неразлучны и каждый всегда готов отдать за другого даже жизнь. Отцом моего друга (братом Тситсаки) был Белый Волк, вождь note 2 пикуни, одного из племен черноногих.

Как же я полюбил Форт-Бентон, расположенный в широкой, удобной для выпаса лошадей долине на северном берегу реки, в двух тысячах трехстах милях note 3 от Сент-Луиса! Тогда я бы ни за что не признал, что он хоть в чем-то уступает Форт-Юниону, нашему главному посту в устье реки Йеллоустоун.

Возведенные из сырцового кирпича, высокие стены Форт-Бентона составляли квадрат в двести сорок футов note 4 по периметру. За этими стенами находились сложенные из того же материала склады, служебные помещения и магазины по продаже кузнечных изделий, принадлежностей для судоходства и, наконец, дом управляющего этой фактории. В юго-западном и северо-восточном углах стен возвышались бастионы. В каждом из них стояло по две пушки, стрелявших восьмифунтовыми ядрами. В бастионах было сделано множество ружейных бойниц и по нескольку пушечных. Большие ворота находились в середине обращенной к реке стены. От берега их отделяло около восьмидесяти ярдов note 5 .

К форту примыкали конюшни и коррали — загоны для наших лошадей. Крупного рогатого скота и птицы у нас не было. Повозками нам служили главным образом двуколки местного изготовления. В самом форте и близ него деревьев не было, но в миле ниже по течению и на южном берегу росли высокие тополя, ярко-зеленые летом и серые с редкой листвой зимой. Не было у нас и сада. Из овощей мы имели лишь дикий турнепс, который женщины в большом количестве выкапывали ранней весной.