Особенности русской разведки в переходный период   ::   Зотиков Дмитрий

Вот бы наоборот.

Побегайло слушал, открыв рот от изумления. Черт знает что! Этот сумасшедший Петушков сидит на золотом дне, а занимается всякой ерундой. Нет, так дело не пойдет. Уж он то найдет способ заработать на изобретении своего завлаба. Это даже не блюдечко с золотой каемочкой. Это гораздо круче!

— Да, натворил ты делов, Георгий Викторович. Но, молодец. Молодец, что нашел в себе силы вывести на чистую воду предателей демократии. Я сейчас позвоню куда надо, и завтра же ноги их не будет в нашем институте. «По тундре, по широкой дороге...» — Директор подошел к бару и достал начатую бутылку армянского коньяка. — Ладно, с этими вояками мне все ясно. Вот что с тобой делать, прямо не знаю. Давай выпьем и поговорим по душам.

— Давайте, — махнул рукой Петушков.

Они выпили по рюмке, и директор сразу же наполнил хрусталь вновь до краев.

— Пей, Викторович. Дело к тебе есть на миллион долларов. А может и больше. Ты деньги любишь?

После третьей рюмки Петушков признался, что любит. После пятой они с директором принялись разрабатывать план по добыче денежных купюр в особо крупных размерах.

План состоял в следующем. Сначала нейтрализуются все сотрудники лаборатории вместе с ассистенткой Светланой Ивановной. Затем из списка посещений института был выбран визит олигархов нефтяного бизнеса, господ Шафаревича и Климченко. Петушков брался провести их через охрану в свою лабораторию. Затем, с помощью установки, Побегайло и Георгий Викторович становились на время (по их расчетам, часа на два) олигархами и переводили на счет некой фирмы деньги. Несколько миллионов, олигархи даже и не заметят. Потом, как обычно в России — обналичивание и на Канары!

— Или на нары, — скаламбурил Петушков.

Побегайло, в ответ, не стал ему больше наливать коньяк.

На подготовку операции понадобилось три дня. Майор Угаров и компания уже маялись на Лубянке у следователей. Олигархи подтвердили свой визит. Иван Никифорович и Петушков ждали их в лаборатории. Поставили таймер на два часа, выпили снотворное. На дверях был установлен фотоэлемент. Пересекут олигархи инфракрасный луч, взорвется, как обычно, светошумовая граната и можно грести деньги лопатой. Все шло как по маслу. Даже слишком.



Глава 8.Лушка и Веспасиан.

«Март — самый лучший месяц для любви. Именно в марте бутоном расцветают их желания и максимально проявляются наши возможности», — думал кот Веспасиан, лежа на подоконнике прямо напротив кабинета директора. Вы скажите, что коты, во-первых, не думают, а, во-вторых, какого дьявола этот самый Веспасиан разлегся возле начальства. Объясняю. Может быть, ваш кот и не способен мыслить. Может быть, вы его перекармливаете или, страшно сказать, кастрировали в раннем возрасте.

Отдельная бригада котов, созданная по приказу директора института несколько лет назад для борьбы с мышами и крысами, вся, как на подбор, состояла из котов мыслящих. Ведь без соображения ни в жисть мышь не поймаешь. Разве что лабораторную. Веспасиан — кот заслуженный. Погрызенные соперниками уши и ободранный хвост говорили о его славном боевом прошлом. Одно было плохо — Веспасиан не имел родословной. Прямо скажем, был он обычным дворовым котом, и потому Лушка ну ни как не хотела даже смотреть в его сторону. Лушка — настоящая сибирская кошка, с густой шерстью и кисточками на ушах. У нее даже паспорт имелся с регистрацией. Ведь в нашей стране без регистрации только таджиком можно работать на подмосковной стройке.

Короче, Лушка на Веспасиана абсолютно не реагировала. А ведь у котов мыслящих в марте та же психология, что и у мужиков после получки. Думают только о противоположном поле. Веспасиан лежал на подоконнике уже несколько часов.