Переход   ::   Мусцевой Виктор

Серые пески представляют собой бугры с пологими склонами высотой менее трех метров, сплошь поросшие чебрецом, полынью и прочим зверобоем, образованные плотным песком, на котором ветер не оставляет волнистого узора.

Почему мы пойдем по биссектрисе теперь, наверное, понятно. А на Бурунах закипятим чай.

С этого надо было начинать --- народ вскакивает и почти бежит. Магическое заклинание ``чай'' способно примирить всех даже с таким матерным словом, как ``биссектриса''. Даже Олю. Хотя она у нас, в отличие от остальных, не физик. Она у нас философ. Будущий, естественно. Хотя, если не кривить душой, состоятся ли физики из Димы, Лени и Паши зависит от того, как они дней через двадцать сдадут свои многочисленные рудименты. В смысле хвосты. Ну и еще от многого другого.

На гребне волны чайного энтузиазма последний переход по зыбучему песку до указанной развилки прошел сравнительно легко. Кроме того, как--то незаметно, но сильно уменьшилась концентрация кровососущих насекомых, поскольку солнце, пока неназойливое из--за легкой дымки, поднялось уже достаточно высоко.

Вот она, долгожданная развилка! Пересекаем уходящую по катету дорогу и вступаем на серопесчаную биссектрису. Налево от нас уходит основная дорога, ярко желтеющая в лучах солнца на перевалах через наиболее высокие барханы. Срываю веточку чебреца и показываю Ольге и Паше. Если кто не знает, пучок предварительно подсушенного чебреца можно бросить в кипяток, настоять 5--10 минут и получить чайник своеобразного чая. Без использования собственно чайной заварки. Если кто знает, как выглядит чебрец. Курсы выживания. На подручных и подножных средствах.

Идти по серым пескам значительно легче. Леня вносит здоровую инициативу ускакать вместе с Димой вперед, а потом налегке вернуться и помочь нам. То есть отобрать у Ольги рюкзак, а у меня палатку. Кто бы спорил с желанием совершить джентельменский поступок и с трогательной заботой об отце--командире! Только не я! Уточнив направление, джентельмены вырываются вперед.

Обращаю внимание Ольги на то, что Леня упорно реализует принцип хождения ``по прямой''. Я, по--прежнему, приверженец принципа минимизации высоты подъемов--спусков. С моей, безусловно субъективной, точки зрения, это говорит о том, что Леня моложе и здоровее. А я умнее. Или, по--крайней мере, мудрее. Но Леня и Дима моложе. И здоровее. Поэтому они уже доскакали до того места, где биссектриса упирается в затон Буруны. Оборачиваются. Машу им рукой в том смысле, чтобы они спускались к берегу. Не понимают. Машу энергичнее и уже двумя руками, для чего сбрасываю палатку на песок. Понимают. Спускаются.

Сразу же взваливать палатку на плечо не хочется. Ну просто совсем. К палатке сверху принайтованы большой топор, пила--ножовка и пехотинская лопатка. Вся эта хрень, вместе взятая, весит под двадцать ``кэ гэ''. Меня посещает благая мысль перекурить, тем более что Дима и Леня налегке уже резво приближаются к нам. Курю.

Дима лишает Ольгу рюкзака, а Леня --- меня палатки. Ходить без палатки с одним рюкзаком легко и приятно. Как говорить правду. Легко и приятно идем. И вот под нами затон Буруны.

Затон Буруны становится затоном в разлив, а сейчас это озеро практически прямоугольной формы размером 150--200 метров на 1.2 километра, с песчаным дном и с чистой из--за большого количества ключей водой. Мы стоим посередине его длинной стороны на четырехметровой гряде барханов, почти вплотную подступающей к озеру. На противоположной стороне также вплотную подступает достаточно густой лес, в котором по берегу растут старые вербы, тополя и осокари. В сильный ветер из--за большой протяженности озера на нем успевает разгуляться достаточно высокая волна с белыми барашками, чем и вызвано название озера.

Спускаемся на узкую прибрежную полосу между барханами и опять же узкой полоской камыша.