Пламя над Англией   ::   Мейсон Альфред

Наставник вытолкнул одного из мальчиков в первый ряд, а другого увлек назад.

– Стань подальше, Робин, рядом со мной, – произнес он раздраженным шепотом, достигшим ушей королевы. – А ты, Хамфри, займи место впереди.

Очевидно, любимый ученик должен был стать в первом ряду, чтобы, если ему повезет, попасться на глаза государыне. Довольная улыбка Хамфри обнаруживала уверенность в том, что он заслужил это предпочтение.

Второй мальчик, Робин, шагнул назад без сопротивления и признаков возмущения. Он привык занимать второе место, но не потому, что был глупее, ленивее или ниже по положению своего товарища, – чтобы убедиться в этом, было достаточно бросить взгляд на его лицо. Однако, суета с перестановкой была затеяна с явным намерением его унизить. Мальчик шагнул назад, стремясь больше видеть самому, чем быть увиденным. Великая королева, владевшая их умами и сердцами, проходила мимо них к своей карете. Наблюдать за ней было достаточной наградой, что Робин и делал, полуоткрыв рот и устремив взгляд на ту, которая казалась ему скорее богиней, чем женщиной.

Однако, Елизавета была в первую очередь женщиной. Поэтому ей не нравились назойливые субъекты, которым следовало бы скромно ожидать приказаний, а не командовать самим. На ее губах мелькнула мрачноватая усмешка. Этому наставнику нужно указать его место. К тому же королева любила красивых и крепких юношей, а к ним явно относился ученик, теперь почти скрывшийся за спиной воспитателя.

– Позовите-ка мне этого паренька, любезный учитель, – сказала она.

Ее тонкий голос достиг ушей злополучного наставника, который бросился навстречу гибели.

– Хамфри, тебя зовет ее величество! – засуетился он, выталкивая вперед своего любимца. Взгляд черных глаз королевы стал суровым, заставив воспитателя затрепетать и опустить голову.

– Нет-нет! – воскликнула она более твердым и громким голосом. – Вы намерены растолковывать мне мои желания, словно стряпчий? Знайте, мистер Хорек… – Елизавета обладала великим даром давать прозвища, и в данном случае она не могла придумать лучшее. Наставник был высок и тощ, с маленькими, быстро мигающими, красноватыми глазками, тонкими женскими губами, покатым лбом и острым подбородком; его лицо казалось вытянутым к кончику длинного носа. – Мистер Хорек! – Елизавета с удовольствием повторила прозвище, и по рядам мальчиков пробежал смешок. Даже ректор и старший наставник улыбнулись. Голова учителя склонилась едва ли не до земли, поэтому никто не заметил исказившей его лицо гримасы злобного бешенства. Она свидетельствовала о том, что он никогда не простит этих слов королеве, а радостного смеха – мальчику, явившемуся его причиной.

– …Знайте, мистер Хорек, что в этом королевстве я решаю, кому стоять впереди, а кому сзади. Раны Христовы! Мистер ректор, оказывается, воспитатели в Итоне больше нуждаются в обучении, чем ваши школяры! Дайте это понять мистеру Хорьку, чтобы мне самой не пришлось брать в руки розгу!

Елизавета могла поддразнивать своих придворных и обмениваться шутками с крестьянами в полях, но когда она хотела, то становилась не менее грозной, чем король Гарри, [10] и сейчас был как раз такой момент. Наставник съежился, охваченный ужасом. На его лбу выступил пот, колени заметно дрожали. Королева публично выставила его дураком, но она могла и заковать его в колодки, словно вора.

Однако, Елизавета удовлетворилась преподанным уроком. Она снова посмотрела на главу школы.

– Позовите-ка мне этого парня с каштановыми волосами.

– Робин Обри! – позвал тот, к кому она обратилась. Ряды расступились, и мистер Хорек, облегченно вздохнув, отступил в сторону. Но он все еще держал голову опущенной, дабы никто не мог увидеть страх и злобу в его глазах.