Путешествие на Кон-Тики   ::   Хейердал Тур

В Полинезию во второй раз пришли люди каменного века; они не знали металла и гончарного ремесла, они не умели ни прясть, ни ткать, ни возделывать хлебные злаки. Это случилось в конце XI века нашей эры.

И в один прекрасный день я окончательно продумал свою теорию о заселении Полинезийских островов. Оставалось только поехать в Южную Америку и доказать ее.



ГЛАВА ВТОРАЯ. ЭКСПЕДИЦИЯ РОДИЛАСЬ

Мнения специалистов. Поворотный момент. В Доме моряков. Последняя

попытка. Explorers Club note 7 . Новое снаряжение у меня в руках! Спутник найден. Триумвират. Художник и два десантника. В Вашингтон. Совещание в Пентагоне. Все желаемое получено. Денежный вопрос. В ООН. Мы вылетаем в Эквадор.

Очевидно, так все это и началось, у костра на одном из островов Южных морей, когда старик-полинезиец рассказывал предания и легенды своего племени. А много лет спустя я сидел и беседовал с другим стариком, на этот раз в темном кабинете, находившемся на одном из верхних этажей большого музея в Нью-Йорке.

Вокруг нас в шкафах под стеклом лежали в строгом порядке черепки — памятники ушедшей в прошлое действительности, следы, уводившие вглубь веков. Вдоль стен стояли полки с книгами. Многие из них были написаны одним человеком, а прочитали их вряд ли десять. Старик, сидевший за письменным столом, седой и добродушный, прочел их все, а некоторые были им написаны. Но сейчас я, наверно, задел его за живое, он беспокойно сжал подлокотники кресла, и у него было такое лицо, как будто я помешал ему раскладывать пасьянс.

— Нет, — сказал он, — никогда!

У деда-Мороза было бы, по всей вероятности, такое же выражение лица, если бы кто-нибудь вдруг осмелился утверждать, что на будущий год елка будет в ночь под Ивана Купала.

— Вы ошибаетесь, глубоко ошибаетесь, — повторил он и сердито покачал головой, как бы желая избавиться от высказанной мной мысли.

— Но ведь вы не прочли ни одной страницы и не знаете моих доводов, — попробовал я возразить, с надеждой кивая на лежавшую на столе рукопись.

— Доводы! — сказал он. — К проблемам этнографии нельзя подходить, как к тайнам детективного романа.

— Почему? — спросил я. — Свои выводы я обосновал на личных наблюдениях и на данных науки.

— В задачи науки входит только одно — исследование, — спокойно сказал он. — Не ее дело пытаться что-либо доказывать. — Он осторожно отодвинул в сторону мою рукопись и наклонился над письменным столом. — Не подлежит сомнению, что Южная Америка является родиной одной из своеобразнейших культур древнего мира. Бесспорно также, что мы не знаем, ни откуда пришли те, кто ее создал, ни куда они ушли, когда власть захватили инки — Но одно, во всяком случае, не подлежит сомнению: ни один из южноамериканских народов не переселился на острова Тихого океана. — Он испытующе посмотрел на меня и спросил; — И знаете почему? Ответ весьма простой: они не могли доплыть до этих островов. У них не было лодок!

— У них были плоты… — заметил я нерешительно. — Знаете, плоты из бальзового дерева. Старик улыбнулся и спокойно сказал:

— Ну что ж, попробуйте дойти из Перу до островов Тихого океана на бальзовом плоту.

Я промолчал, не зная, что ему возразить. Было уже поздно. Мы оба встали. Старый ученый дружески похлопал меня по плечу, проводил до двери и, прощаясь, сказал, что если мне понадобится помощь, то я могу без колебаний обратиться к нему. Но, по его мнению, мне следовало бы специализироваться либо по Полинезии, либо по Америке, но ни в коем случае не смешивать эти различные антропологические области. Затем он вернулся к своему столу, взял мою рукопись и, возвращая мне, сказал:

— Вы чуть не забыли ее здесь.