Сатанстое (Чертов палец)   ::   Купер Джеймс Фенимор

Не успел слуга уехать, как я, сгорая от нетерпения скорее увидеть Аннеке или хотя бы только быть рядом с ней, вскочил на коня и поскакал вслед за слугой, решив переночевать в гостинице Кингсбриджа и на следующий день поутру не спеша прибыть в Лайлакбеш.

— К вашим услугам, сударь, лучшая комната в моем доме, — ответила мне хозяйка гостиницы на мой вопрос о комнате для ночлега. — Как поживает высокочтимый капитан Роджерс, ваш дедушка? А ваш почтенный батюшка, майор Ивенс? Не правда ли, хорошо? Я вижу по вашему веселому, улыбающемуся лицу, что все ваши домашние здоровы… Я бы подумала, что вы спешите на свадьбу, если бы вы проехали прямо в Лайлакбеш, не останавливаясь у меня!

Я невольно вздрогнул, но затем подумал, что, быть может, за это время местные сплетницы успели уже узнать правду, и сказал:

— В сущности, я еду не на свадьбу, мистрис Леже, тем не менее, надеюсь, моя свадьба будет, вероятно, на днях!

— Да я не о вашей свадьбе говорю, мистер Литльпэдж, а о свадьбе мисс Аннеке с лордом Бельстродом! Это блестящая партия даже и для Мордаунтов. Лакей этого лорда часто заходит ко мне по вечерам выпить стаканчик свежего сидра и говорит, что мой сидр не хуже настоящего английского. А вы не шутите, это немалая похвала для такого человека, который решительно ничего хорошего у нас в колониях не находит! Так вот, этот лакей говорил, что дело совсем решенное и что свадьба должна состояться со дня на день; ее отложили из-за траура мисс Уаллас, которая схоронила своего супруга в медовом месяце и потому сохранит свою девичью фамилию. Как говорят, таков обычай в подобных случаях!

— Весьма возможно, — рассеянно ответил я и, взяв шляпу, пошел пройтись перед сном.

Я поднялся на холм, затем дошел и до того самого места, где я когда-то встретил обеих девушек, и вдруг, к своему удивлению, увидел сидевшего там под деревом Бельстрода. Он был один и, по-видимому, погружен в размышления. Я хотел было удалиться, не потревожив его, но, случайно подняв голову, он увидел меня.

С первого же взгляда на него я понял, что ему уже было все известно. Он едва заметно покраснел, закусил губу, но встал и пошел ко мне навстречу с принужденной улыбкой. Он слегка хромал, но это придавало какую-то своеобразную грацию его походке и делало его еще более интересным. Когда мы сошлись, он чистосердечно протянул мне руку, которую я дружески пожал. Потерять Аннеке было не пустое дело, и я, право, не знаю, мог ли бы я быть столь же великодушным на его месте.

Но, конечно, Бельстрод был прежде всего светский человек и умел владеть своими чувствами.

— Когда-то я просил вас, Корни, всегда и во что бы то ни стало оставаться друзьями! Я никогда не беру своих слов обратно! Вам посчастливилось, а мне нет. Герман Мордаунт сказал мне об этом перед отъездом из Альбани, и сожаления, высказанные им мне, не особенно лестны для вас; но тем не менее он соглашается, что вы — золотой человек и что если ему не суждено было иметь зятем Александра, то хоть Диогена! Итак, вам следовало бы зажечь фонарь и идти искать честного человека, но позвольте мне представиться вам в качестве такового и избавить вас от труда зажигать фонарь и искать! Присядем вот здесь на скамейку и побеседуем по-дружески!

Правда, во всей этой шутке майора было что-то натянутое, тем не менее он честно и благородно отнесся к моему успеху. Я с готовностью сел возле него, и он продолжал:

— Ведь это тогда река помогла вашему счастью, Корни, а меня утопила!

Я улыбнулся, но ничего не сказал.

— Любовь имеет свои превратности, как и война, и я очутился в том же положении, как и Аберкромби: мы оба рассчитывали выйти победителями, и оба были разбиты, только с той разницей, что мое положение много лучше, чем его, — ведь у него никогда больше не будет другой армии, а у меня еще может быть другая невеста.