Соратники Иегу   ::   Дюма Александр

— Вот как! А я и не подозревал, что требуется столько трудов, чтобы написать роман.

— Вы заблуждаетесь, сударь, во всяком случае, на мой счет. Я имею обыкновение производить весьма серьезные изыскания в связи с тем или иным историческим сюжетом.

— Вы могли бы, в конце концов, кого-нибудь послать для этого.

— Человек, которого я послал бы сюда, сударь, не зная глубоко моего сюжета, мог бы упустить весьма важные факты. Вдобавок мне очень помогает знание местности: я не могу описывать обстановку, не увидев ее своими глазами.

— Так, значит, вы рассчитываете сами написать этот роман?

— О да, сударь. Последний роман я поручил написать своему камердинеру; но роман имел большой успех, и этот негодяй потребовал такого непомерного жалованья, что, к великому моему сожалению, мне пришлось с ним расстаться.

Магистрат закусил губу. После минутного молчания он спросил:

— Не откажите в любезности, сударь, сообщить мне, чем я могу быть вам полезен в этом важном труде.

— Вы сможете руководить мною в моих розысках, сударь. Поскольку вы уже написали историю департамента, вам, конечно, должны быть известны все сколько-нибудь выдающиеся события, происходившие в его главном городе.

— В самом деле, сударь, думаю, что в этой области я довольно хорошо осведомлен.

— Так вот, сударь, прежде всего в вашем департаменте подвизались Соратники Иегу.

— Сударь, мне довелось слышать о Соратниках Иисуса — отозвался магистрат, и на его устах вновь появилась ироническая улыбка.

— Вы имеете в виду иезуитов, не так ли? Но я не их разыскиваю, сударь.

— Я тоже говорю не об иезуитах. Я имею в виду грабителей дилижансов, которые свирепствовали на дорогах между тысяча семьсот девяносто седьмым и тысяча восьмисотым годами.

— Так вот, сударь, разрешите вам доложить, что я приехал в Бурк собирать сведения о тех, которые назывались Соратниками Иегу, а не Соратниками Иисуса.

— Но что может означать название «Соратники Иегу»? Я привык всегда доискиваться до истины.

— Я тоже, сударь. Поэтому-то я и не путаю разбойников с большой дороги с апостолами.

— В самом деле, это было бы неблагочестиво.

— А между тем, сударь, вы принимали эту версию, и пришлось мне, поэту, приехать к вам, чтобы избавить от заблуждения вас, историка.

— Я готов выслушать ваши объяснения, сударь, — отвечал магистрат, поджимая губы.

— Они очень краткие и простые. Иегу был царем Израиля, которому пророк Елисей повелел истребить дом царя Ахава. Елисеем именовали Людовика Восемнадцатого, Иегу называли Кадудаля, домом Ахава — Революцию. Вот почему грабители дилижансов, похищавшие казенные деньги с целью поддерживать войну в Вандее, назывались Соратниками Иегу.

— Сударь, я счастлив, что в мои годы могу узнать что-нибудь новое.

— Ах, сударь, мы всегда что-нибудь узнаем, во всякое время, в любом возрасте: в течение жизни мы познаем людей, после смерти познаем Бога.

— Но в конце концов, — проговорил мой собеседник, пожимая плечами, — чем я могу быть вам полезен?

— Так вот, сударь, четверо молодых людей, главари Соратников Иегу, были казнены в Бурке, на Бастионной площади.

— Прежде всего, сударь, у нас в Бурке казнят не на Бастионной площади, а на Рыночной.

— Теперь, сударь, последние пятнадцать или двадцать лет… это верно… после Пейтеля. Но прежде, особенно во времена Революции, казнили на Бастионной площади.

— Возможно.

— Так оно и есть… Этих четырех молодых людей звали Гюйон, Лепретр, Амье и Ивер.

— Первый раз слышу эти имена.

— А между тем в свое время они гремели, особенно в Бурке.

— И вы уверены, сударь, что эти люди были казнены именно здесь?

— Уверен.

— Откуда у вас такие сведения?

— От одного человека, чей дядя, жандармский капитан, присутствовал при казни.