Там, за рекой   ::   Пальман Вячеслав Иванович

Архыз неторопливо подошёл к нему, остановился в пяти шагах и посмотрел с горечью. Ай-я-яй… Глаза Лобика плутовски поблёскивали.

Кто-то закашлял в балагане, Лобик попятился в кусты. Архыз за ним. Под неверным светом луны прошли они с полкилометра, пока не натолкнулись на оленя. Он устроился в славном месте, на моховой поляне среди скал. Ждал.

Архыз остался с приятелями до утра. А на заре прибежал к балагану.

Леди провела ночь под крышей, в одном из домиков, где ночевала и Таня. Едва почуяв овчара, запросилась. Её выпустили.

Колли потянулась, зевнула и прошла мимо Архыза, зацепив его боком. Извинилась, что ли, за вчерашнее. Потом они немного побегали вместе.

Вышел Саша, осмотрелся. Холодно, роено. Туристы ещё спали.

— Как денёк? — спросил Котенко.

— До полудня будет солнечно, — сказал Саша. — Архыз уже прибежал. Хотите, он нас сведёт к Лобику и оленёнку?

Котенко оживился:

— Давай пошли. Аппарат только возьму.

— Идём, Архыз, — сказал Саша, а сам посмотрел на дверь домика, где спала Таня. Ведь слышит голоса. Но не спешит. Совсем он ей не нужен…

Роса выпала ужасающая, трава пригнулась под тяжестью её, сизый цвет покрыл луга. Сапоги сразу намокли. Овчар шёл прыжками, но живот и бока у него потемнели.

— Ты уверен, что они здесь? — спросил Котенко, на ходу прилаживая телеобъектив.

— Не один же он бегал целые сутки. Вы немного поотстаньте, чтобы не испугались. Я дам знать.

Утро высвечивало горы. Над Чугушем по небу разлилась чистая зелень. Может быть, это отблеск далёкого моря? Саша прошёл пологим склоном, оглядываясь, чтобы не потерять из виду Котенко. Неожиданно он остановился и сел на камень. В тридцати шагах, там, где светлел березняк, рогатым изваянием стоял Хобик. Кончики его молодых рогов светились. Узнал!

Саша сидел неподвижно и упорно. Архыз тоже ждал. Любопытство разбирало медведя, который прятался немного поодаль от Хобика. Опередив оленя, он стал подходить к Саше. Тот кинул кусок сахара. Лобик захрустел и зажмурился от удовольствия. Экая сладость! Как мёд. Осмелев, Лобик подошёл совсем близко, когтистой лапой стал выгребать из Сашиной ладони кусочки.

Хобик делал какие-то сложные ходы, но все-таки приближался. А почему бы и нет? Запах хлеба, знакомый с детства, очаровал его. Ещё несколько минут — и Хобик дал погладить себя. Саша приподнялся, положил руку на тонкую шею оленя. Лобик ревниво заглядывал ему в глаза.

Выкатилось белое большое солнце. Заблестела на травах роса. Засверкали мокрые камни.

Котенко спрятался в камнях и щёлкал затвором аппарата. Вот так и снимал эти редкостные сцены среди буйства красок и зелени: Сашу — с рукой на холке оленя, Лобика — непрестанно вынюхивающего сладости в карманах его куртки, и Архыза, спокойного Архыза, — чуть в стороне. Телеобъектив приблизил необычную компанию. Зоолог менял экспозицию, щёлкал затвором, спешил, чтобы сделать побольше кадров.

На горке позади него просыпался приют. Ходили девчонки, звенели кастрюли, развевались платочки. Дым подымался к небу. Котенко помахал издали рукой: все, плёнка кончилась! Саша позвал его. Хобик нетерпеливо затряс головой: «Извините, здесь чужие». Он помчался прочь, увлекая за собой Лобика. Архыз запрыгал на месте, посмотрел на хозяина.

— Иди, иди, — разрешил тот.

Сергеич встретил зоолога и лесника на полпути. Шёл к ним.

— Пымали кого? — спросил он.

— Всю компанию. Здесь она. — Котенко похлопал по футляру.

— А я завтрак соорудил. Поспешайте, пока оладьи горячие.

Таня к ним не зашла. Завтракала со своими девчатами, Саша видел её в окно. Кажется, туристы собирались в поход. «Хоть бы скорее», — тоскливо думал он.

Когда вышел, зоолог и Сергеич посмотрели друг на друга и вздохнули.

— Вот ведь как оно, — сказал Сергеич. — А мы, само собой, надеялись.