Смерть в доке Виктория   ::   Гринвуд Керри

Никто не выйдет на работу. Так что мы можем взяться за дело.

– Почему никто не выйдет на работу десятого?

– Решение Биби, [21] – проворчал Берт. – Они задумали реорганизовать работу в порту. Хотят устроить два подхвата в день. Если в первый раз не подхватят, жди второго раза. Так можно всю жизнь прослоняться без толку. Они спят и видят, как бы урезать нам зарплату, ухудшить условия и вообще смешать нас с грязью, так что либо они откажутся от этого решения, либо мы забастуем и уж тогда будем стоять на своем до последнего.

– Ну что ж, сегодня первое сентября. Пора, как ты выразился, взяться за дело. Я рассказала вам все, что знала, но этого мало. Ступайте куда хотите, тратьте сколько угодно, но найдите мне этих мерзавцев. Они изрешетили мою машину и стреляли в меня, а главное – убили красивого юношу, он умер у меня на руках, и этого я им тоже не прощу. Понятно? Будут новости – сразу звоните. У меня есть еще одно расследование, но ваше – важнее всего.

Отчаянно жуя, Берт кивнул. Сес принял десять фунтов и спрятал деньги.

– Расскажите мне все, что вам известно об анархистах, – потребовала Фрина.

Берт сглотнул, покосился на Сеса, а потом заговорил:

– Они ввязались в борьбу против царя в России, там-то и научились дурному. Взорвали Александра, папашу последнего царя. Эти ребята ни во что не верят, считают, если дать обществу полную свободу, без всякой там полиции, законов и тюряг, то все сами собой станут паиньками. Я лично думаю, туфта все это. А ведут они себя как настоящие гангстеры. В девятом и десятом годах устроили в Лондоне несколько ограблений банков и налетов с целью ограбления, да только ничего у них не вышло. Политические идеи не заменят хорошего плана действий, мисс. В результате они ввязались в перестрелку, поубивали детей и женщин, настоящие революционеры так никогда не поступают, а потом сами попались во время осады на Сидни-стрит – да вы об этом наверняка слышали.

Фрина кивнула. Она тогда была еще совсем маленькая и жила в Австралии, но кое-какие вести долетали и сюда.

– Дом обстреливали, а анархисты палили в ответ. Потом здание загорелось, и все погибли.

– И этим все закончилось?

– Нет, мисс! Анархистов так просто не перестреляешь. Их еще много осталось. Некоторые были в Париже, да и в том доме были не все. Например, Художник Питер. Это был…

Берт умолк и положил себе еще картошки.

– Это был… – повторила Фрина.

Сес ухмыльнулся.

– Это тайна, мисс, но вы наверняка уже знаете. Мы слыхали, что кое-кто из анархистов добрался до Мельбурна и устроился на работу в порту. Возможно, одним из них был Художник Питер. В доках полным-полно прибалтов, и возможно, он среди них. Не думаю, что и сейчас он выглядит так, как на фото из полицейского участка, и вряд ли у него снимали отпечатки пальцев, когда он в последний раз попался. Поговаривают, что анархисты как-то причастны к двум последним банковским ограблениям, но, как я уже сказал, доподлинно ничего не известно, все это лишь слухи. В порту у всех языки как помело!

– Ясно. Что ж, все это весьма интересно, и если вы наелись, госпожа Батлер подаст десерт. Но только действуйте осторожно, ладно? От одной мысли, что с вами что-то может стрястись, мне жутко становится. Итак, анархисты. Я хочу знать, кто они, где встречаются, и прежде всего хочу узнать, кто был тот юноша и почему его застрелили. Раздобудьте мне все возможные сведения.

– А что вы собираетесь делать, мисс? – поинтересовался Сес, принимая из рук госпожи Батлер чашку с кофе и рюмку портвейна.

Фрина отпила портвейн и ухмыльнулась.

– Я отправлюсь в Брансуик на ужин к Уилсонам, куда вы подбросите меня на своем такси и подождете, если хотите. В этом доме коммунисты в чести, возможно, мне удастся что-то подцепить.