Ангел на мосту (рассказы) (-)   ::   Чивер Джон

---------------------------------------------

Чивер Джон

Ангел на мосту (рассказы) (-)



Джон ЧИВЕР

АНГЕЛ НА МОСТУ

Рассказы

Перевод с английского Т. Литвиновой

СОДЕРЖАНИЕ:

Бригадир и вдова гольф-клуба

Ангел на мосту

Образованная американка

Пловец

Метаморфозы

La bella lingua

Клементина

Женщина без родины

Свидание

Целомудренная Кларисса

Учительница музыки

Домики на берегу моря

Удача

Manto in citta

Мой мир

Океан

Анонс

В сборник Джона Чивера (1912-1982), выдающегося американского писателя, автора множества рассказов и нескольких романов, признанного классика американской литературы XX века, вошли его лучшие рассказы. Для творчества писателя характерны глубокий психологизм и юмор, порой довольно мрачный. Его герои - обитатели пригородов, где за фасадом приличий и благосостояния разыгрываются человеческие драмы.

Посвящается Олвину Ли

БРИГАДИР И ВДОВА ГОЛЬФ-КЛУБА

Меньше всего хотелось бы мне, по примеру иных писателей, начинать каждый свой день с обращения к великим теням: О Гоголь! О Чехов! О Диккенс и Теккерей! Как бы вы расправились с бомбоубежищем, увенчанным четверкой гипсовых уток, бассейном для воробьев и тремя бородатыми гномами в красных колпаках? Я не хотел бы, повторяю, начинать свое утро с подобных заклинаний, и все же я нет-нет, да и задумаюсь: что бы на моем месте сделали наши знаменитые покойники?

Ведь бомбоубежище стало такой же неотъемлемой частью моего пейзажа, как буковые деревья и каштаны, что растут у нас на вершине холма. Его выстроили Пастерны, жившие на соседнем с нашим участке, и всякий раз, когда я поднимаю голову от рукописи, я вижу его в окно. Его очертания проступают сквозь жидкую молодую траву, вызывая в зрителе невольное чувство неловкости, словно он подсмотрел что-то такое, что не принято выставлять напоказ. Должно быть, миссис Пастерн понаставила всю эту скульптуру в надежде как-то смягчить тягостное впечатление, производимое уродливым бугром. Это было вполне в ее духе.

Миссис Пастерн, женщина с бледным лицом, сидит то на террасе, то в гостиной. Но где бы она ни находилась и чем бы ни была занята, она непрестанно - на невидимом оселке - оттачивает свое чувство собственного достоинства. Предложите ей чашку чая, и она непременно скажет вам: "Господи, да у вас чашки точь-в-точь такие же, как мой сервиз, тот, что я еще год назад пожертвовала в фонд Армии Спасения!" Поведете ее смотреть ваш новый плавательный бассейн, и, хлопнув себя по щиколотке, она непременно воскликнет: "Так вот вы где разводите ваших гигантских комаров!" Подвинете ей кресло, и непременно услышите: "Какая у вас, однако, отличная подделка под мебель времен королевы Анны! Я бы с трудом ее отличила от настоящей, которая досталась мне в наследство от моей бабки Деланси". И при всем этом чувство, которое вы испытываете, когда она принимается выкладывать один за другим все свои козыри, походит не столько на досаду, сколько на жалость. Ибо как было за всем этим козыряньем не увидеть томительно длинные ночи, неблагодарность родных детей и на диво не удавшуюся семейную жизнь? Лет двадцать назад миссис Пастерн непременно прозвали бы "вдовой гольф-клуба". И в самом деле, все ее повадки заставляли думать о ней как о человеке, понесшем невозвратимую утрату. Она ходила во всем черном, так что, повстречавшись с ней где-нибудь на пригородной платформе, вы, вероятно, решили бы, что мистера Пастерна нет в живых. А между тем мистер Пастерн и не думал умирать. Маршируя взад-вперед по раздевалке гольф-клуба "Зеленые склоны", он выкрикивал короткие слова команды: "Бомбы - на Кубу! - кричал он.