Бог любит смех   ::   Сирз Уильям

"Ты когда-нибудь видел Бога? - спросил я его. Дедушка немного подумал. "Ты имеешь в виду - в лицо?" Я кивнул. "Глаза в глаза". Дедушка похлопал старого Принца по холке, стряхивая тонкую сенную пыль, которая сыпалась с сеновала. "Ладно, сэр, - сказал он, - это забавная штука. Я частенько беседовал с Ним, конечно, но это была большей частью односторонняя беседа". "Он не отвечал тебе?" Дедушка толкнул гнедого локтем. "Давай, малыш". Принц сделал небольшое па задней ногой, освобождая место. "Нет, - сказал дедушка, - ни звука не отвечал. Обычно я не получал ответа на свой вопрос и понял мудрость этого позже. Господь во многом подобен банкиру, сынок. Большая часть его работы - отшивать парней вроде меня, которые не так надежны, чтобы давать им взаймы". Мой дедушка был протестантом, мы - католиками. Дедушка говорил, что он бедный старый старатель, и ничего более. Я спросил его, почему. "Все уверены, что моют золото, но получают, в основном, гравий, сказал он. - Я же ищу настоящую жилу". "Что это значит?" "Узнаешь когда-нибудь". Моя мать перешла в католичество, когда они с отцом поженились. Я слышал, как она рассказывала о том, что бабушка была в ужасе от этого. Деда же это не волновало вообще. "Если у тебя под шкурой чистое сердце, - сказал он матери, - я уверен, что ты будешь водить Господа за нос, подыскивая местечко потеплее". Когда я поинтересовался у деда, почему он до сих пор оставался старателем, он ответил мне, что, если его отец был любезен , то и он тоже будет любезен. Он поведал это мне при миссис Кэйси. Она заявила разгневанно, что деду никогда не увидать, что находится по ту сторону жемчужных ворот. Меня это очень огорчило: мне было совершенно неинтересно отправляться на небеса, раз там не будет дедушки. Я знал, что пропускать воскресную службу - смертный грех, за который будешь вечно гореть в геенне огненной. Дедушке было больше семидесяти, значит, он пропустил уже больше трех тысяч раз. Я сказал ему об этом. Он захихикал. "Я буду проклят, насколько это возможно. Если не покаюсь в своих ужасных грехах". Я вышел за ним во двор. "Ты здорово старый, дед. Ты не думаешь, что скоро придет время исповедаться?" Он прервал правку косы на точильном камне, смочил камень водой и опять принялся качать и точить. "Сынок, - сказал он, - боюсь, я немножко староват, чтобы идти расстраивать такого славного молодого парня, как отец Хоган". Я запротестовал. "Миссис Кейси сказала, что никто не бывает слишком стар, чтобы смыть свои грехи". Дедушка кивнул. "Миссис Кейси хотела бы смывать их прямо у себя на кухне - сразу, лишь только они появятся перед ней". Дедушка встал, попробовал лезвие косы на своем большом пальце, после чего принялся косить траву вдоль участка подсолнечника. "Нет, - говорил он мне между взмахами, - позволь своему старому деду отправиться в могилу таким нераскаявшимся грешником, каким он и является". Потом он засмеялся. "Но - только между нами - держу пари, что Господь ... Миссис Кейси жила в соседнем квартале. Она постоянно пеклась о грешниках. Она регулярно ставила в церкви свечи, в надежде, что они все-таки исправятся. Дедушка говорил, что если она зажжет свечу за каждую душу, которая кажется ей грешной, то наш городок будет виден в ночи аж из Миннеаполиса. Миссис Кейси была чумой для грешников, особенно для протестантов и иудеев. Она говорила, что все они пойдут в ад, потому что язычники. Поэтому-то мы с Эллой так расстроились, когда летом мисс Шустер уезжала обратно на Верхнее озеро. Она была учительницей у нас во втором классе, и мы очень ее любили. Когда мы узнали, что она еврейка и протестантка, мы поняли, что у нее нет шансов. Вечером, когда на автобусе она покидала городок, мы с Эллой принесли ей три апельсина и старый журнал.